"Почему он не стреляет? Мальчишку увидел?".
Абулхаиров огляделся. Он находился аккурат посредине улицы. Любой выстрел врага и все…
— Журек салт жок коркыныш биледи* — пробормотал Бейсенгали и начал медленно подниматься. Мальчишка сжался на груди, вцепившись в ворот и лямки мешка. Сержант встал, и вновь взглянул на пулеметчика. Тот по-прежнему смотрел на него, а ствол MG направлен точно в грудь.
"Выстрелит, — подумал сержант, — сейчас выстрелит. Надо пацана убрать".
Бейсенгали, не отрывая взгляда от проема, наклонился, чтобы поставить мальчишку на землю, но тот всхлипнул и еще крепче вцепился в ватник.
Второй номер начал что-то говорить первому. Тот кивнул, затем опустил ствол MG и начал махать рукой. Сержант не сразу понял, что немец гонит его. Абулхаиров скользнул взглядом по другим проемам. Наверняка немцы следят за русским и не стреляют из-за мальчишки. Бейсенгали вновь смотрит на немецкий пулемет. Немец махнул рукой еще раз, затем устало снял каску.
— Сержант, — услышал он, — давай назад, прикроем…
Сержант повернулся и медленно подошел к зданию. Он чувствовал, что все враги держат его на прицеле. Но никто вслед не выстрелил.
— Ну, ты, Темиртасович, даёшь! — выдохнул встретивший его Карпов. — Я думал все…
В здании его обхлопали бойцы и проводили вглубь дома.
— Сержант Абулхаиров, ко мне! — тон лейтенанта не предвещал ничего хорошего.
Сержант попытался отцепить мальчишку от себя, но не преуспел — тот по-прежнему крепко держался за воротник и лямки заплечного мешка. Бейсенгали вздохнул, утер выступивший на лице пот, поправил автомат на правом плече и, придерживая левой рукой пацана, шагнул к командиру.
— Товарищ лейтенант, сержант Абулхаиров по вашему приказанию прибыл!
— Сержант Абулхаиров! — и тут лейтенант сбился, его взгляд скользнул по немецкому мальчику. — Сержант… ты…
Взводный вдруг улыбнулся.
— Ты молодец, сержант, — и он легонько толкнул Бейсенгали кулаком. — Но теперь нам все заново надо начинать. Марченко, связь! И что я комбату скажу…
Последнее взводный произнес тихо.
— Волга-семь ответь Каме-два… — забубнил в трубку Марченко, — Волга-семь ответь Каме-два… Волг… Волга-семь, тащ лейтенант!
Не успел лейтенант взять трубку, как от окон закричали:
— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!
— Что? — обернулся взводный.
— Товарищ лейтенант! Немцы сдаются.
— Как сдаются? — удивился лейтенант.
— Белые флаги вывесили. Вон, из окон висят.
Взводный шагнул ближе к проемам, не веря, посмотрел через улицу и, наконец, поднес трубку к голове.
