Эйшен сполз со стула на колени.
— Клянусь отца, не знал, сука буду, один раз и видел этого родственника. Землю есть буду, он обманывает вас, дорогой начальник.
— Может быть, может быть, такие на все способны. Но, к сожалению, не исключено, что прелести острова Бибирь вы все же узнаете.
Эйшен заколотил лбом об пол.
— Умоляю, дорогой Мир-Джавад, спасите, я для вас все что хотите сделаю, хотите, книгу за вас напишу «Гаджу-сан и дети», а вы ее подарите Великому Вождю.
— Подумаем, подумаем… Слушай, ты Касыма знаешь?
— Встречал, но он мои рассказы не читает со сцены, предпочитает писать сам.
— Напиши такой, чтобы прочитал, такой, чтобы можно было его арестовать. «Подставишь» его, я тебя из списков исключу, слово даю. Согласен мне помочь?
— Все сделаю, шеф!.. Есть один рассказ об усах Гаджу-сана.
— Слушай, это не тот, за который автор уже отдыхает на острове?
— Я его предложу Касыму, как свой. Этого рассказа никто не знает.
— Иди, трудись на благо родины своей.
О прелестях острова Бибирь ходили такие страшные слухи, а воображение у писателя было настолько богатым, что Эйшену пришлось пить дома сердечные капли, хотя сердце его было абсолютно здоровым… Вытащив из тайника копию рукописи, за которую автора арестовали не без помощи Эйшена, он перепечатал ее на своей машинке, у Касыма были другие рукописи, и он мог случайно сравнить шрифт. Но позвонить Касыму и лично передать ему рассказ он не решился, боялся выдать себя чем-нибудь. Поэтому он позвонил другу Касыма, эстрадному режиссеру Булову, и попросил того заехать вечером к нему захватить рукопись для Касыма. Булов охотно согласился, у Эйшена всегда был хороший коньяк, стоило только ему намекнуть, что бензин нынче дорог, как Эйшен достал из буфета бутылку «курвуазье» и налил стакан. Булов, медленно, смакуя, выцедил коньяк и, взяв для Касыма рукопись, уехал. По дороге он заехал в клуб подпольных миллионеров, в буфете встретил пару знакомых, выпил за их счет стакан водки, запив стаканом сухого вина, затем его уговорили приятели подвести их в ресторан на встречу с ветеранами боев в горах Серры, с ветеранами Булов выпил несколько бокалов шампанского, так как ветераны уже не употребляли крепких горячительных напитков. Нагрузившись сверх меры, Булов вспомнил, что он обещал завезти рукопись Касыму.
Руль машины перестал повиноваться Булову, поэтому режиссер решил оставить машину у ресторана и пройтись пешком, благо Касым жил в центре, неподалеку. Но через квартал Булов увидел женщину своей мечты и пошел за ней. Женщина была из профессионалок, надеясь на знакомство, она шла медленно, а Булову казалось, что она несется экспрессом. Шатаясь из стороны в сторону, он упрямо шел за ней, но догнал ее только в районе старого города, когда женщина, убедившись, что хотят с нею познакомиться, просто остановилась. Булов долго кружил вокруг нее, затем долго и нудно совращал женщину, из тех женщин, что на панели зарабатывают свой кусок хлеба с маслом, и был очень горд собою, когда уговорил взять его в дом к себе. Предложил он ей двадцать пять монет, так она ему понравилась. Если бы плату требовала женщина, то ночь приключений обошлась бы Булову всего за пять монет, а двадцать остались бы на знакомого врача-венеролога. Но удовольствие от того, что он может уговорить еще женщину, тоже чего-то стоит, пусть это будет лишние двадцать монет.
