Мир-Джавад ловил завистливый взгляд летчика, и дьявольская ухмылка играла на его тонких губах.
«Не угощу, а то ты мне самолет разобьешь, не потому, что мне жалко самолета, пожалуйста, разбивай на здоровье, но без меня, — думал Мир-Джавад, делая вид, что наливает себе коньяк и пьет его, опрокидывая пустой стаканчик в рот, он не забывал закусить шоколадом „Люкс“, что убеждало пилота лучше, чем он видел бы, как коньяк вливается в глотку Мир-Джавада. Ладно, хватит делать вид, надо и пилоту половину оставить, чтобы пасть заткнул… Интересно, кого он с собой прихватит?»
Мир-Джавад вылил немного коньяка на воротник, дождавшись, когда машину резко тряхануло.
— Эй, извозчик, осторожно, трудно яму объехать, что ли?
— Ты думаешь, здесь тебе столичный проспект? Давай местами поменяемся: ты бери штурвал, а я коньяк пить буду. По рукам?
— Держи бутылку, там ровно половина, честно… Только поклянись, что дома выпьешь, а то на меня и так наговаривают, что я всех друзей спаиваю, мулла после утреннего намаза прямо намекал, в лоб почти. Билмир?
— Маленький, что ли, на работе не пью!
Мир-Джавад встал с кресла, незаметно вытер бутылку и отдал ее пилоту.
— Пей, аксакал, да дело разумей!
— Чего дело?
— Разумей, говорю.
— А что это?
— Сам не знаю, в столице, слышал, говорят.
— Может, ругательство такое?
— Может, но звучит хорошо.
— Нет, не ругательство: умей, а это — разумей, разучись, значит…
— Умный! Слушай, какой умный ты, э!
— А ты думал…
Мир-Джавад вдруг увидел маленькую черную муху, она пролетела мимо Мир-Джавада и села на шлем пилота.
— Вай, смотри, муха на голове у тебя, не двигайся, я ее сейчас убивать буду.
— Из пистолета собираешься стрелять?
— Зачем из пистолета, глупый, я тебе тоже тогда голову прострелю, муха меньше пули, не понимаешь, что ли… Не двигайся.
Мир-Джавад достал нитку резинки, свою вечную спутницу, он эти нитки доставал, аккуратно расплетая самую обычную резинку, на которой держались и его трусы. Секунда, и убитая муха упала на штурвал.
— Снайпер! — похвалил его пилот. — Поищи, может, еще найдешь.
Он сказал просто так, в шутку, а Мир-Джавад стал серьезно высматривать мух и, к удивлению летчика, нашел еще штук шесть и спокойно их расстрелял.
Атабек, услышав радостную весть, как мальчишка, запрыгал и захлопал в ладоши.
— Ай, как ловко получилось, ай, как ловко получилось. Молодец, джигит, инквизиция вся твоя, с потрохами. Бери, владей, только помни: каждое мое слово для тебя закон.
— Зачем обижаешь, отец, каждое твое дыхание для меня — закон… Ой, извините, босс, забылся…
