Но, к величайшему своему удивлению, Томас почувствовал, что его хватают за шиворот и, ни слова не говоря, тащат к парадной двери, каковая распахивается перед ним, и он с разгону слетает вниз по ступеням, приведенный в движение беспощадно-недвусмысленным пинком калифской туфли.
Едва обретя ясность рассудка и устойчивость тела, отставной кучер со всех ног пустился обратно к Бродвею.
– Ненормальный, – определил он на бегу таинственного автомобилиста. – Такие, видно, у него забавы. А все-таки мог бы раскошелиться на доллар-другой. Мне вон теперь надо торопиться назад в очередь бездомных любителей дарового ночлега, не то их всех успеют распроповедовать по кроваткам.
Когда Томас завершил свою двухмильную пробежку оказалось, что из всей армии бесприютных налицо лишь взвод в восемь – десять человек. Он занял положенную новоприбывшему позицию на левом фланге задней шеренги. Впереди него стоял тот самый молодой человек, который рассказал ему о больнице и обмолвился о жене и ребенке.
– Как жаль, что я снова вижу вас в этой очереди, – обернувшись к Томасу, сказал молодой человек. – Я думал, вам подвернулось что-то получше.
– Мне-то? – отозвался Томас. – Да я просто пробежался вокруг квартала, чтобы согреться. А публика, я вижу, не очень-то сегодня спешит со своими лептами на богоугодное дело.
– В такую погоду, – вздохнул молодой человек, – благотворительность не только, по пословице, начинается дома, но там же и кончается.
В это время проповедник и его флегматичный ассистент затянули последний псалом, взывая к Провидению и к прохожим. Те из искателей ночлега, у которых температура в горле еще не упала ниже точки замерзания, стали уныло и фальшиво им подтягивать.
И вдруг на половине второго куплета Томас увидел энергичную молодую особу в развевающейся одежде, смело шагавшую навстречу ветру и поперек мостовой с противоположного тротуара прямо к нему.
– Энни! – завопил он и бросился ей навстречу.
– Ах, глупый ты, глупый! – плача и смеясь, говорила Энни, повиснув у него на шее. – Зачем ты это сделал?
– Это все она, горькая, – кратко объяснил Томас. – Но впоследствии – ни-ни. Ни капли. – Он привел ее на тротуар. – А как ты меня заметила?
– Я приехала за тобой, – ответила Энни, крепко держась за его рукав. – Ах ты, глупый, глупый! Профессор Черубуско сказал нам, где тебя найти.
– Профессор Черубу?… Не знаю такого. Он в какой пивной работает?
– Он ясновидящий, Томас, самый великий в мире. Он говорит, что видел тебя с Халдейским телескопом.
