– Не волнуйся, – говорит Филипп напоследок и от его мягкого, но уверенного и надёжного голоса мне и правда больше не хочется ни о чём волноваться. – Я разведаю обстановку, и мы посмотрим, что можно сделать, о’кей? Нужно правильно им всё это преподнести, аккуратно так.
– Угу, – киваю я.
Он, конечно, всё верно говорит, мне лучше помалкивать, а не то я обязательно всё испорчу.
Филипп уходит, и лишь теперь я замечаю нашу соседку – старую Василису Никитичну. Она стоит возле арки, ведущей к нам во двор, а рядом с ней – тележка с продуктами. Василиса Никитична глядит на меня в упор и делает такое лицо, словно ей мешок с мусором под дверь подкинули.
У меня ухает сердце – она же обязательно расскажет маме! Всё время заходит к нам и жалуется – то на врачей из поликлиники, то на кассиршу, которая якобы её обсчитала, то на приезжих, которые не говорят по-русски, то на председателя ТСЖ, которая крадёт из бюджета («А откуда у неё машина? Крадёт! У меня на такие вещи нюх! Я тридцать лет в ревизионной комиссии проработала!»).
Обычно мама долго стоит на пороге, слушает вполуха, кивает, а потом наконец придумывает какой-нибудь предлог, чтобы поскорее от неё отделаться. Но на этот раз мама ведь может и прислушаться. Речь-то пойдёт обо мне, а не о кассиршах с председателями.
Василиса Никитична устремляется во двор – скорей, скорей, успеть донести, пока я её не перехватила!
Так она мне противна, что неохота даже в лифт с ней заходить, но другого варианта нет – не станет же она при мне рассказывать. Ни в коем случае нельзя подпускать её к маме.
– Здрасьте, – говорю я и нажимаю на кнопку «4».
– Здрас-с-сте, – отвечает она, презрительно затягивая «с».
Лицо у неё сморщенное, она кривит губы и не глядит на меня – злится, что я расстраиваю её планы.
Когда мы выходим на нашем этаже, Василиса Никитична смотрит на меня с прищуром, мол, ты не думай, я ещё вернусь, и недовольно удаляется к себе, волоча за собой тележку.
Обошлось. Дверь тут же приоткрывается. За ней мрачной тенью маячит мама.
– Ушла там эта ненормальная? Заходи скорей! – шепчет она. – Господи, как она мне надоела! Сегодня уже два раза приходила! Опять, наверное, кто-то ворует или обсчитывает. Или по телевизору что-то не то сказали. Видишь, я уже дверь боюсь открывать! Она звонит-звонит, а я притаилась и сижу, как будто меня дома нет. Хоть бы в выходной не трогала! Что за люди! Почему она из всего подъезда только ко мне ходит, а?
– Потому что только ты её слушаешь.
