Со Стивом Кучиньелло я обычно встречался, когда выбирался в город. Из-за того, что наши фамилии пишутся похоже, нам пришлось пять лет просидеть в одной и той же классной комнате.
— Ну да, типа того. Разная реклама, пресс-киты и брендированные штуки для клиентов, — я инстинктивно потянулся к телефону, но успел остановиться, — давайте не будем о работе? Я приехал сюда отдыхать.
— Папа говорил, — заметил Тед, — что сентябрь — его любимый месяц. Я его никогда не понимал, а теперь дошло.
— Раньше было ужасно из-за школы, — кивнул я, — а теперь просто очень хорошая погода. Туристы уехали, и остались только местные.
— Местные? Эй, БЕННИ, гоу хоум! — крикнул Стив, обращаясь к жителям округа Берген (БЕ), Ньюарка (Н) и Нью-Йорка (НИ), которые летом проводили выходные «на побережье», поддерживая местную экономику и уничтожая нашу репутацию.
— Не равняй меня с этими итальяшками! Я тут вырос и иногда очень скучаю. Хотя, наверное, я скучаю по возможности пойти на пляж и съесть обед, приготовленный мамой. Наверное, я просто хочу летние каникулы.
— Да, было бы круто, — согласился Тед.
— У тебя и так каникулы.
Тед у себя на дому начал какой-то бизнес по импорту-экспорту. Целыми днями он… управлял своей воображаемой командой? Мы не представляли, чем он там занимается, поэтому утверждали, что Тед не делает ничего.
— Эй, у меня есть работа! — возразил он.
Может быть, это и правда. Но в нашу пользу говорило то, что он уже сто лет открывал дверь будучи облаченным в мятые баскетбольные шорты.
— Конечно-конечно, — я взглянул на телефон. Я уже привык делать это даже во время разговора. На почту просто пришло письмо о текущем ремонте дома, где я живу, но и этого хватило, чтобы вернуть тревогу, разогнанную было океаном.
— Знаете, по чему я на самом деле скучаю? По отсутствию ответственности. Я хочу быть маленьким.
— Не понял, — вмешался Стив.
— Ну, помнишь, как Крис Васко продавал молитвы на еБэе?
— Конечно, — ответил Тед. — Это же классика.
— Не, круче всего было, — возразил Стив, — когда команда по легкой атлетике украсила фасад школы рождественским плакатом Джона Рэнделла.
— Точно, — я наклонился вперед. — Я скучаю по возможности сделать что-то глупое и бессмысленное, просто потому, что это весело. Думать обо всем «что за фигня!». Сейчас все стали ужасно осторожные, потому что все имеет цену.
Стив приподнял бровь:
— Еще одна битва с аманитами?
У меня был внушительный послужной список межконфессиональной розни, продолжавшейся все то время, что я вел несколько незаконную торговлю картинками из комиксов на лестничной клетке начальной школы Ривер-Плаза. Бизнес был прикрыт в ходе оперативного мероприятия охраны. А в старшей школе началась вражда с вебмастером из аманитов, о которой знали все. В самом начале учебного года я нашел несколько аманитских сайтов. Они были насквозь фальшивыми и такими абсурдными, что я не выдержал и начал переписку с веб-мастером. Этот скандал владел мыслями моих одноклассников несколько месяцев. Я оказался втянут минимум в дюжину антиаманитских проделок.
