.
Даже мое паническое письмо, адресованное всему офису, принесло некоторые плоды. Одна из топ-менеджеров вступила в игру. Ее отклик в Фейсбуке сильно повысил правдоподобность проекта:
Клэр Бёрк → Дэйв Чичирелли
Тема: <Без темы>
Я думала, это просто шутка. Но сегодня на собрании совета директоров сказали, что вы правда уволились.
Что за бред?!
Это ужасно непрофессионально. Вы задействованы в ПЯТИ моих проектах. А теперь остальные сотрудники ищут способ справиться с работой, которую вы бросили.
Это не слишком хорошо с вашей стороны, Дэйв.
Вы знаете, что мы ценим артистичность и креативность — поэтому и взяли вас на работу — но нельзя же просто решить бросить все… и бросить!
Возвращайтесь в Нью-Йорк как можно скорее, и мы попробуем что-нибудь придумать. Я сочиню для партнеров историю про стресс, нервный срыв или нечто подобное, и вы сможете снова приступить к работе. Может быть, летом или чуть позже мы предоставим вам творческий отпуск. Настоящий. Надо было сообщить, прежде чем вылетать из гнезда! Позвоните мне!
Джина Лопес → Мэри Кэрролл
Тема: <Без темы>
Я только что узнала, что Дэйв действительно упаковал вещички и свалил. Я думала, он шутит. Видела крутой пост, где дама, с которой он работает, кричит на него на стене, ггг. Дай ей волю, притащила бы его к Нэнси Грейс![5]
Мои френды одобряли то, что я якобы делал, а коллеги — что я притворяюсь. Ужасный коктейль из волнения, веселья, вины, страха, трудностей и неопределенности еле-еле помещался в моем сознании, и я едва ли мог кому-нибудь объяснить, что происходит. Тем более совершенно незнакомой девушке в кофейне.
— Вот, — я замялся. — Обрабатываю фотографию пьяной девицы, которая наблевала у ног Бена Франклина.
— Зачем? — изумилась она.
— Ну… это весело?
Я надеялся, что она меня радостно поддержит, но не вышло, так что я попробовал еще раз:
— Ну на Фейсбуке. Я типа пытаюсь делать вид, что живу другой жизнью, и люди верят, что это правда, и…
Я говорил все быстрее и быстрее, как сумасшедший, но при этом довольно мягко. У меня не получалось объяснить интеллектуальную и эмоциональную глубину незаконченной фотографии пьяной девицы у ног отца-основателя. Любопытство в глазах моей собеседницы сменилось неприязнью, как будто с каждой попыткой внести ясность я выглядел все более и более ненормальным.
К счастью, зазвонил телефон.
— Мне нужно поговорить, — мне было не нужно. — Присмотри, пожалуйста, за моими вещами, а я выйду на улицу. Ненавижу, когда в кафе трендят по телефону.
