– Исполню, – пообещал тот и убежал к печам.
Зхария бен-Мешелем из-под кустистых бровей поглядывал на приятеля. Он гордился тем, что Бог так бережёт своего пророка. Уже много лет Шмуэль не менялся внешне и был неутомим, при том, что нисколько не следил ни за своей едой, ни за одеждой, а треть года вообще проводил в дороге.
Отодвинув скамьи от стола, на который раб поставил тарелку с фруктами, старики стали глядеть на огонь, пузыривший в печке влажную кору на поленьях.
– Слышал, какая зима стояла в Гил’аде? – спросил Зхария. – Солнца почти не видели, ничего не росло. Думаю, наши братья за Иорданом потеряли много овец.
Шмуэль кивнул.
– Зато и в эту зиму никто на них не напал, – продолжал Зхария. – Господь пожалел своих чад.
– Хотя они того и не заслужили, – вставил задумчиво Шмуэль. – Сжечь бы вот так всех божков да кумиров! – сказал он, указывая взглядом на печь. – Да магов вместе с ними!
– Когда-нибудь сожжёшь, – улыбнулся Зхария. – Скажи, что станем делать, если царь Нахаш захватит земли иврим?
– Бог не допустит, – пообещал Шмуэль. – Я молюсь. К чему ты клонишь, Зхария? – вдруг встрепенулся он.
– Народ желает войны с Нахашем. Народ хочет защищаться.
– Народ?! – взвизгнул Шмуэль. – Мало ли что желает народ! Летом мне сказали, что народ не хочет тратить воду на микву[16]. Я ответил: «Лучше перестаньте пить».
Зхария не сомневался, что слышит правду. Шмуэль не боится людей, потому что говорит с самим Господом. Наверное, оттого иврим и начали требовать себе вождя «из плоти и крови», который будет слушать их слово и держать перед ними ответ. Зхарию просили уговорить Шмуэля назначить народу короля, который поведёт иврим на войну с обнаглевшими соседями.
– Людям тяжело сегодня не только в Гил’аде, – начал Зхария. – Филистия угнала к себе на Побережье наших ремесленников и не оставила иврим никакого промысла. Мы слабеем с каждым днём, и кнаанеи выступают из своих городов и захватывают земли иврим. После Эвен-Аэзера армия басилевса заняла земли племени Эфраима, так что и там народ уже плачет. Филистия всё увеличивает поборы с иврим. Да ты и сам всё это видишь. Так почему не говоришь, где выход.
– Где выход, – повторил Шмуэль.
– Народ хочет вождя, как у всех соседей, как в Филистии, как в Аммоне, как в Моаве, как в Эдоме. Не могут все иврим, как Шмуэль, верить только в небесное спасение. Помнишь, учитель наш Эли рассказывал, как пришёл Эглон, король Моава, и привёл с собой полчища аммонитян и амалекитян? И служили ему иврим восемнадцать лет, стеная и плача. Не так ли?
