В данном же случае, проблема состояла, с одной стороны, в том, что Злая птица была поселком новым, еще не успевшим обрасти родственными связями среди береговой аристократии, а с другой, капитан Безголовый, как и вся его многочисленная команда, сами были пришлыми. Поговаривали, что новоявленный Латангайский барон, является дальним родственником имперского наместника и, только поэтому, еще не нырнул на дно морское, с привязанным к ногам грузом.
Так что, Безголовый и его администрация, скажем мягко, особой популярностью на острове не пользовались и, Сувор переживал за сохранность своей головы не без причины. С местных сталось бы разбавить спирт водой, или еще как подставить ненавистного комиссара. Отношение к отставному механику могло быть и другим, но неожиданно свалившаяся на этого маленького забитого человечка власть, совершенно вскружила ему голову. Упиваясь собственной безнаказанностью, Сувор, иногда позволял себе то, что контрабандисты не простили бы никому. Накал ненависти еще не достиг того градуса, когда механика зарезали бы, невзирая, на возможные последствия, но этот момент точно был не за горами. А тут являюсь я, такой, весь из себя красивый, чуть ли не священный мститель, да еще случай с Хинатой, за которую местные готовы были горло перегрызть кому угодно. Короче, фортуна, явила Сувору свою наиболее обворожительную сторону, впрочем, я ее понимаю.
Когда поток информации иссяк, раздумывал я недолго.
— Ирина-сан, а сколько вы весите? Мне не нужно точно, главное, чтобы не больше ста килограмм… а?
* * *
Меня всегда поражало то, что женщины способны сделать проблему из любого пустяка. Ну, ведь ясно же, что я имел в виду именно то, что спросил. И что там было такого двусмысленного? Нет, чтобы нормально ответить, смотрит теперь на меня так, словно я ее любимую болонку удавил. Мужики хоть просто лыбу давят, а вот Хикки, которой, вообще, лучше к весам не приближаться, как будто воплощение главного врага всех феминисток узрела. И за стремительно опухающую челюсть уже не держится. (Сломал, что ли? Вроде ж несильно хлопнул. Как там… ага, вспомнил — надо работать над своим полегче! Ладно. Зато звук отключил.) Даже Сувор угодливо захихикал. Вот какого, а? Нашли время скрытый смысл искать.
— Очень смешно. Меня, вообще-то, интересовало, смогу ли я нормально передвигаться с Ириной и девочкой по болотистой местности, а не то, о чем вы там подумали, — снова пауза. Что опять не так? — Эм… — Кономия, в конце концов, вышла из ступора, — В каком смысле, по болотистой местности? — Звиздец. Опять все сначала. Похоже, я совершенно разучился общаться с людьми. Печально, если так. А оно именно так, потому, что непонимание написано не только на лице у матери Хинаты, а вообще у всех присутствующих.
