Самагер залпом махнул ром из стакана, взял со стола второй и вышел из трактира под навес. Отключать регенератор лично, он не собирался. Пусть кто-то из двоих оставшихся членов Совета отключает, с него на сегодня уже хватит. Решив для себя этот вопрос, староста поднес стакан ко рту и замер, уставившись на стоявшего посреди площади человека. Нет, чужаки в поселке бывали, и довольно часто. Те же торговцы или вечно пьяные моряки Крысиной линии, (Крысиная линия — суда, совершающие рейсы по маршруту Кавиенг — Киракира, вдоль всей цепочки Соломоновых островов и островов архипелага Бисмарка) но сейчас-то у пристани даже дырявой лодки нет. Свои же все вытащены на берег до вечернего лова.
Незнакомец стоял между двумя деревянными лисами, спиной к святилищу, и крутил головой по сторонам, с любопытством разглядывая окружающие торговую площадь строения. Создавалось впечатление, что он только что вышел из храма, что, конечно же, было не так. Он мог прийти только по берегу.
Самагер представил себе путь в полторы сотни километров по заросшему манграми берегу до ближайшей деревни. Не… Его просто высадили на берег где-то недалеко… пираты, или лодка утонула. Вот такое могло случиться. А вот то, что караульный пропустил постороннего, ни в какие ворота не лезет, и требует начальственного окрика. Святослав уже открыл рот, чтобы выказать свой гнев, да так и замер.
Незнакомец подошел ближе, и слепящее солнце уже не мешало рассмотреть его внимательнее. Караульный сусликом замер на своей вышке, даже не пытаясь скрыть то, что обнаружил пришельца уже в поселке. Теперь, когда чужак стоял прямо перед ним, староста подумал, что поторопился отметать версию с болотами, да и явление из дверей храма уже не казалось таким уж фантастическим. Во-первых, чужак был огромен, и возвышался над не маленьким Самагером на целую голову. Во-вторых, он был весь, с головы до пят, увешан оружием: Два меча — монструозный двуручник за спиной и короткий, сзади на поясе. Также имелось множество ножей, самый большой из которых — прямой полуметровый тесак, висел слева на груди острием вверх. И в завершение картины, как вишенка на торте, двуствольный 'Хаудах' чудовищного калибра, в кобуре на левом бедре.
Торжество варварской мощи и милитаризма. Все вместе смотрелось дико и, могло вызвать сомнения в умственной полноценности этого носителя хладного железа, (против кого применять весь этот арсенал на практически безлюдном острове?)
