Заходько вновь окрылённый и одухотворённый показательно топает чуть впереди и сбоку…
– Раз, раз, раз – два – три!.. Слушайте музыку, бойцы!.. Слушайте! – Закипает. – Подстроились, я говорю, кто не понял, под барабан!.. Раз, раз, раз-два-три. Выше ногу… Ногу… Не сбиваться… Не… – уже почти бежит. – Не толкаться… Да не бегите вы все, не бег… Ну, ёпт… – Устало опустив руки, останавливается… – Ити их, с такой музыкой. Стоп! Стой, я казав! – отдуваясь, вытирает пот со лба и под фуражкой. – Ф-фу! – вяло машет рукой.
– Пять минут перекур. Это невозможно! Это издевательство, понимаешь, над строевым шагом. – Кричит в сторону музыкантов. – Товарищ дирижёрша, ко мне! Вдвоём тренироваться будем, показательно!
Строй, ухмыляясь, расслаблено наблюдает. Чуть слышно между собой солдаты переговариваются, отдыхают.
– Товарищ прапорщик, – доносится из строя «гундявый» голос «советчика». Кстати, в любом строю всегда есть пара-тройка таких ехидных советчиков. Всегда мешают. Взять бы их всех вместе, порой думал Заходько, и утопить бы, как Му-Му. Хотя не живодёр был. Просто они, как шило в заду. Как и сейчас вот. – Пусть они ноты сначала выучат, – говорит тот умник, – потом и играют.
Заходько оборачивается на голос.
– Кто это у нас там такой умный выискался, ты, рядовой Гуськов, да?
Отвечаю. Ноты они уже знают, я проверял. И им простительно. Там этих нот, в их тетрадках, чтоб ты знал, больше чем гильз после вас за год на стрельбище… А вот почему вы в своих двух ногах заплетаетесь, мне не понятно?
– Так под такую музыку, – парирует тот же ироничный голос. – Товарищ прапорщик, разве можно…
Заходько включается в диспут нехотя, но привычно, сугубо в воспитательных целях.
– Не правильно ставите вопрос, товарищ солдат. Не можно, а нужно.
Потому что музыка, Гуськов, особый смысл службе придаёт, огранку, так сказать… А что такое огранка? Кто знает? Вот! Отвечаю: это рамка такая красивая…
Понятно? Чем лучше картина, тем дороже рамка… Чем лучше музыка, тем дух наш крепче и всё остальное с этим. Это понимать надо. Это народная мудрость. Закон такой. И вообще, Гуськов, плохому танцору всегда что-то мешает… Как тебе, например! Знаешь же, да, понятно? И я о том. Короче!
Закончили разговоры в строю, закончили!.. – и себе уже, под нос бурчит. – Ничего, научимся. Не Боги горшки… Если успеем!
6
Так бы всё хорошо и шло в батальоне, если бы не та дирижёрша, вернее, не «яркие» чувства капитана, которые, вспыхнув, требовали удовлетворения как физического, так и морального характера. Физического естественно над дирижёршей, морального над соперником, в которые «нагло», опережая капитана, прописался товарищ прапорщик. Начштаба, как человек логического склада ума, спешно приступил к первой фазе своего победного плана, к устранению соперника.
