– Сейчас? Комбат? – пытаясь сохранить лицо, криво усмехнулся. – Мы же только с ним расстались… Соскучился что ли?
Заходько с трудом прятал радость…
– Не знаю. Сказал, что очень срочно!
– Ладно, – всё ещё тянул время капитан, в надежде отвязаться уж если не от комбата, то хотя бы от прапорщика. Но тот, игнорируя светский этикет, истуканом стоял, памятником, сверкающей табличкой, дорожным знаком «Стоянка запрещена». – Соскучился, значит. А ты с начпродом что, уже того, да?
– Ага! Там отбой, – с готовностью подтвердил прапорщик. – Он за территорию уже ускакал. Сказали, уехал.
– Не дождался, значит, – как от лимона во рту, скривился капитан. – Понятно. Так ему надо было, значит…
– Да! – вновь с готовностью бодро подтвердил прапорщик. – Надо было бы – дождался бы.
– Понятно! – топтался всё ещё на месте капитан. – Ну ладно, – собираясь с силами, коротко вздохнул. – Я пошёл, Ната… эээ, Натэлла Эм…му…на…ни… – заторопился, сбился, запутался, вообще смешался. – Отчество у вас очень уж… красивое. – Попытался было красиво выйти из пике, но… Падая в её глазах, удачно вроде бы для себя, закончил. – Сразу и не выговоришь.
– Чего там сложного… – вступился за дирижёршу Заходько, легко произнёс. – Эммануиловна и всё. – Сам похоже удивился своей прыти, закрепляя, повторил ещё раз. – Натэлла Эммануиловна, да! – И на этот раз – что интересно – не сбился, даже не запнулся. – И все дела. – Слыша радостный вой и аплодисменты в своей душе, бодро подчеркнул он. – Очень даже легко запоминается. Вот.
– Легко, говоришь? – переспросил капитан. – Ну, значит, и мы – какие наши годы – выучим. Я пошёл. Извините, товарищ дирижёр, служба. Потом договорим. – Лихо бросил руку к фуражке, чётко повернулся, и с прямой – офицерской! – спиной двинулся прочь. Прапорщик Заходько этого не видел, он тупо смотрел на цветок в руке дирижёрши.
– А это… – вымолвил он. – Откуда у вас? Я же вроде…
– А, это… – Тоже как первый раз увидев, удивилась дирижёрша. – Это… для гербария, наверное, товарищ капитан принёс.
– Вы и гербарии ещё собираете? – умиляясь разносторонности её интересов, поразился Заходько. Вот только скажи она сейчас, что – да, собирает, он бы немедленно…
– Что вы, нет. Давно уж не собираю.
– А почему? – в надежде ещё спрашивает прапорщик, с готовностью скосить все цветы для неё – от забора до побережья.
– Как вам сказать… настроения не было.
Цепочкой потянулись музыканты… Понимающе переглядывались, привлекая внимание, громко топали, хмыкали, кашляли….
