Антон беспокойно перевернулся на другой бок. Нет, он определенно этого не хочет. А может и ничего, что эта Катя завелась на время в его доме? Совместные каникулы автоматически отменятся, а там… Как-нибудь само собой рассосется. Он не любил скандалов и радикальных решений. И длительных отношений не любил. Успокоившись, с мыслью, что все к лучшему в этом лучшем из миров, он наконец смежил веки и вскоре провалился в сон.
Ему приснилось, что они с отцом наряжают елку. Антону было четырнадцать, когда отца не стало, а тут, судя по тому, что отец смотрел на него сверху вниз, не больше десяти. Отец был по-праздничному весел, шутил, подтрунивал над мамой, которая с пылесосом ползала по всем углам: «Уборку надо проводить не перед гостями, а после!» А мама отвечала, что только последние свинтусы могут тащить в новый год старую грязь, и что Новый год на то и самый лучший праздник, чтоб встретить его в чистой, красиво убранной квартире. Я, мол, чистоту обеспечиваю, а вы извольте украсить. Они с отцом смеялись, понимая, что свинтусы – это они, и с мамой спорить бесполезно, а как только закончит пылесосить, она отправится на кухню готовить любимое семейное блюдо – утку с яблоками, и по квартире поползет восхитительный кисловато-сытный аромат праздника.
Антон проснулся с улыбкой. Какой хороший сон! Полежал некоторое время, запечатлевая приснившегося отца – ведь уже почти забыл. И вдруг осознал, что гудение пылесоса переместилось из сна в реальность. В его квартире! Вскочив, он ринулся так быстро, что чуть не стукнулся о закрытую дверь. Черт! Он сроду ее не закрывал. Не от кого ему закрываться в своей собственной квартире, где живет один!
И тут он вспомнил. Пермская девчонка. Катя. Выглянул в коридор. Точно – старательно водит пылесосом по ламинату в гостиной, за диван забирается.
Он отступил назад в спальню, сунул ноги в джинсы, застегнулся и вышел.
– Ты чего это? Долг решила отработать?
– Ой, я вас разбудила? Я думала, вы крепко спите, не проснетесь…
– И ты при помощи пылесоса решила проверить, достаточно ли крепко я сплю?
Девица смутилась, но ненадолго:
– У вас пыль лохмотьями по углам, а завтра тридцать первое. Нельзя в новый год старую грязь тащить.
Оттого, что она сказала именно так, ему стало не по себе. Часы показывали, что проспал он не так уж и мало – часов семь. Скоро ужинать пора, а он еще и не обедал – напомнил Антону желудок.
– Надо чего-нибудь пожрать сообразить…
– Не надо ничего соображать. Я подумала, что вы проснетесь и обязательно есть захотите, и сварила макароны.
