– А он сказал почему? – поинтересовалась мама с подозрительностью, говорившей о многом.
– Мама, что с тобой не так? Ты что-то скрываешь от меня? – я нахмурилась и отошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на сад, где как раз сейчас работал садовник – обрезал кусты. Мама долго молчала, а затем спросила сухим голосом, поговорю ли я с другим доктором или ей придется нанимать платного переводчика больницы. Черта с два она скажет мне, в чем дело. Если я начну давить на нее, она вообще ничего не скажет. Черт бы побрал эту врачебную тайну.
– Я поговорю. То есть… поперевожу. Какой другой доктор? – спросила я, и мама уже открыла рот, но тут у меня зазвонил телефон.
– Тебе не говорили, что на важных встречах нужно отключать телефон? – фыркнула она, а я в задумчивости посмотрела на экран, где высветилось веселое лицо Сережи. Перед глазами вдруг промелькнул кусочек из моего сна. Этот мощный взлет атлетичного мужского тела над водой, полет в стиле «баттерфляй», и я тут же испытала острый укол вины.
– Алло. Сережа? Привет, – пробормотала я, стараясь скрыть усталость и растерянность.
– Господи, неужели ты взяла трубку! Я думал, в Париже это не принято! – тут же бросил мне Сережа возмущенным тоном. Имеет право. Я проигнорировала бог весть сколько его звонков и сообщений.
– Я была занята, извини.
– Ты всегда так отвечаешь, когда хочешь сказать, что я тебе мешаю. Ты по мне вообще не скучаешь и всегда занята.
– Это неправда, я скучаю, конечно, но я не собираюсь оправдываться, – говорю я, хмурясь, ибо прямо сейчас мне нужно время, чтобы подумать, решить, как вести себя с мамой. С Андре.
– Ты сама слышишь, каким тоном ты это говоришь? – спросил Сережа, и я вздохнула. Господи, ну за что?
– Ты всегда придираешься к моему тону, – возмутилась я. – Мы не виделись всего четыре дня, и что, я уже должна умирать от тоски?
– При чем тут это? Да, всего четыре дня – но у тебя не нашлось минутки, чтобы позвонить мне.
На это мне ответить нечего. Неожиданно я вижу, как за окном на дорожке сада появляется Андре. Он одет в светло-голубую рубашку с коротким рукавом и бежевые брюки. Темные волосы растрепаны и блестят на солнце. Он улыбается садовнику. Я теряю способность дышать.
– Молчишь, да? – я почти не слышу, что говорит мне Сережа.
– Маме отказали в операции. Мы хотим поговорить с другим врачом.
– Ты серьезно? – тут же взвивается Сережа. – Я должен посочувствовать, ты этого ждешь от меня?
– Я ничего не жду. Ты в Финляндии? – спросила я, исключительно для того, чтобы перевести тему. – Поймал уже своего кита? Как там ребята?
