– Возможно, ты прав, – тихо откликнулась она, глядя вниз. – Мы дали слишком много воли эмоциям… слишком поспешно, слишком внезапно, слишком все это неправильно.
– Я могу начать ухаживать за тобой завтра, словно мы только что встретились, но боюсь, здесь все знают, что я испытываю к тебе сильное чувство. И объявление уже появилось в газетах.
– Подобное просто не случается с такими, как я, – заметила Эди.
– Твой голос – как музыка, – прошептал Гауэйн, глядя на нее. – Когда ты встаешь?
– Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу видеть тебя не только в церкви на свадьбе.
Его тон был серьезен и отчасти чопорен, но ее сердце наполнилось радостью.
– В девять утра. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказал герцог слишком тихо, и Эдит не должна была услышать.
Но она услышала. И стояла, сжимая холодный мрамор, наблюдая как Гауэйн пересекает двор и исчезает под портиком.
Эдит постояла еще немного, слушая музыку, звучавшую в ушах, музыку, еще более лиричную и сладостную, чем она извлекала из струн виолончели.
Лондон. Керзон-стрит, дом 20
Особняк графа Гилкриста
– Твой жених, – ледяным тоном заявил граф, – вначале согласился на пятимесячную помолвку, но теперь желает уменьшить срок. Кажется, я упоминал тебе, что он недавно стал опекуном осиротевшей сестры. По-моему, он волнуется, что ребенок слишком долго остается без матери, хотя не выражал таких тревог, когда просил твоей руки.
Гилкристы вернулись в Лондон сразу после свадьбы, а Гауэйн отправился в Брайтон продолжать переговоры с банкирами. Эди втайне считала дни до следующей встречи с ним. Завтра… или даже сегодня вечером.
– Я была бы рада согласиться, – выпалила она, стараясь говорить спокойно, как послушная дочь. Не стоит доводить отца до приступа праведного негодования, указав на то, что он забыл упомянуть дочери о Сюзанне.
– Мне это не нравится, – резко бросил отец, поставив бокал на стол.
– Могу я осведомиться, почему?
– Герцог не тот человек, каким я его считал.
– Это неправда! – запротестовала Эдит. – Гауэйн точно…
– Гауэйн?! Ты обращаешься к нему по имени? Возмутительно!
Губы графа вытянулись в тонкую линию. Эдит хотелось отчитать отца, но будет только хуже.
– Я не так выразилась, – пробормотала она.
– Меня ожидают в парламенте, – отчеканил отец, поклонился и вышел.
Вечером он не пришел ужинать.
– Знаешь, – сказала Эди за столом, – думаю, ты слишком добра к моему отцу, Лила. Сидишь дома, пока он ищет приключений и делает все, что пожелает.
