– Теперь у тебя есть мы.
Карлотта взяла сумку, открыла ее и онемела от удивления. Ее взору предстало черное кружевное платье.
– На тебе будет сидеть великолепно.
– Оно… слишком откровенно. А я не люблю выставляться напоказ. Я – мать.
– В первую очередь ты – женщина, – произнес он твердо. – Не забывай об этом. Кем бы ты ни была: матерью Луки, моей женой или королевой Санта-Кристобеля, ты – женщина, и нет ничего криминального в том, чтобы помнить об этом.
– Я… я знаю это. Как я могу забыть?
Но для Карлотты быть женщиной было преступно.
Что делать с этой частью себя – частью, которая желала мужчину в своей постели? Быть матерью Луки и игнорировать все остальное куда проще.
– Ты одеваешься прекрасно, – отметил Родригес, – но не сексуально.
Она нахмурилась:
– Я думала, мое платье на пресс-конференции было достаточно сексуальным.
– Нет, это ты сама в нем была сексуальна. Само платье могло бы показаться сексуальным только на китайской чайной церемонии.
Карлотта осмотрела Родригеса: брюки, рубашка – все на нем сидело превосходно и делало еще более привлекательным и даже опасным…
– Ты одет как будто ищешь приключений.
– Так и есть, – ответил он, скривив губы в улыбку. – А теперь примерь платье.
Карлотта взяла платье и вышла в соседнюю комнату. Там она натянула на себя тонкое платье. Молния находилась сзади, и она смогла застегнуть ее только наполовину. Карлотта сглотнула, горло внезапно пересохло.
Итак, ей придется прибегнуть к его помощи. В любом случае после свадьбы он увидит ее без одежды, а сейчас у нее просто частично оголенная спина.
Но дело было не в количестве обнаженной кожи, а в том, что Родригес заставлял ее чувствовать. Впрочем, Карлотта не собиралась поддаваться силе его привлекательности. Ее тело принадлежало только ей, и она не позволит себе стать рабыней неправедных желаний!
Карлотта выглянула в спальню:
– Поможешь застегнуть молнию на платье?
Дразнящий свет в его глазах снова потух, как свеча на ветру. Ее пугало, когда он так смотрел. Потому что с исчезновением легкости манер Родригес превращался в кого-то абсолютного другого. В опасного хищника. И у нее было ощущение – она становилась добычей.
– Конечно, – ответил он, направляясь к ней.
Сердце Карлотты громыхало в унисон с его шагами, и она делала все возможное, чтобы усмирить панику. Чтобы скрыть жар, накативший на нее и вызывающий в ней слабость и дрожь.
Родригес же, напротив, и не пытался притворяться, он просто помогал застегнуть молнию на ее спине. Карлотта напряглась и расправила плечи.
