А теперь все стало по-другому. Ее неспешная, мирная, местами скучная жизнь изменилась. Она не хотела никаких перемен. Как бы было хорошо, чтобы время остановилось! Чтобы она снова была вдвоем с Лукой – с этим маленьким, доверяющим ей во всем человечком.
Но кто может остановить время? Оно текло независимо от желания, и ее самоконтроль постепенно ускользал от нее.
– Нет, – ответила Карлотта, заставляя себя улыбнуться. – Я встречаюсь с принцем.
– У него смешное имя, – отметил Лука. – Он твой бойфренд? Элия из школы сказала – у ее мамы есть бойфренд.
– А ты знаешь, кто такой бойфренд? – спросила Карлотта.
– Нет.
– Я тебе уже говорила – мы с Родригесом скоро поженимся. – Она сделала резкий вдох. – Это значит, он будет моим мужем.
– И он станет моим папой?
У нее не было ответа на такой вопрос. У настоящего отца Луки давно уже была семья, и для них в его жизни места не было…
Сердце Карлотты сжалось.
– Да, Лука. Я выйду за него замуж, и он будем твоим папой.
Родригес усыновит Луку. По крайней мере, официально он будет его отцом. А она, в свою очередь, не допустит, чтобы он обидел ребенка. Ничто не сможет искупить детские обиды.
– Хорошо. Где Шебет?
– Он здесь. – Карлотта дотянулась до полки над кроватью и достала одну из его любимых сов. – А теперь, Лука, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – прошептал мальчик, почти засыпая.
Принцесса тихо вышла из комнаты, выключив за собой свет, и сразу же наткнулась на Родригеса.
– О господи! – воскликнула она, прижав руку к груди от испуга.
Он был одет в безупречно сшитый костюм, который делал его фигуру еще более мужественной. Темные глаза смотрели будто в самую душу, а на лице, как всегда, была ухмылка.
– У меня смешное имя? – внезапно спросил Родригес, подняв черные брови.
– А ты что, подслушивал?
Он пожал плечами, не выражая ни малейшего сожаления:
– Забавный малый. Он смышлен.
Слегка улыбнувшись, Карлотта кивнула:
– Да.
– Лоренцо приехал с кольцами. Пойдем.
Вежливым жестом он взял ее под руку. Во дворце Сантины какой-нибудь высокопоставленный гость мог использовать этот жест как дань уважения. Но сейчас все было по-другому.
Каждый раз, когда Родригес дотрагивался до нее, она ощущала себя так, словно бросили спичку в емкость с бензином. Ей хотелось бежать от своего же собственного тела, от того пылающего огня, которым она вспыхивала, от желания повернуться к нему и дотронутся до его мощной груди, чтобы удостовериться, действительно ли он такой сильный, как выглядит?
