– Фейри Гринфилд! Последний раз спрашиваю: ваш окончательный ответ?
– Нет! Я сказала. Прощай, глупышка. Привет милому.
Сару увели. В высветившейся сбоку таблице появилась третья строчка с ее фамилией и словом «Против».
Я закрыла глаза и потерла виски. Нелегко мне далось это свидание.
Два к одному, счет пока не в нашу пользу. Но будут еще другие креадоры. Сара упоминала какую-то Этель: кто это? что ее связывало с Даймондом? она любила его? Может, она его вспомнит, как и я?
Я взглянула на Правого творца. Могу ли я просить его остаться поговорить со мной? Догадается ли он, что я этого хочу? Я пожирала его глазами и про себя твердила: останься, останься же!
Видимо, он понял. Двое других распрощались и исчезли, мы остались наедине.
– Как ваши успехи, Бренна? – спросил творец.
– О, мне есть что рассказать! – воскликнула я и передала ему все, что случилось сегодня в Боскву, не забыв упомянуть про отсутствие изменений ауры у местных жителей.
Он слушал, не перебивая, с совершенно бесстрастным лицом. И мне стало казаться, что вот сейчас он скажет что-нибудь вроде: «Это не имеет отношения к делу и всего лишь домыслы».
Наконец я изложила все.
– То, что вы рассказали, Бренна, очень важно, – наконец заговорил творец, и у меня отлегло от сердца. – Как вы сами оцениваете причину?
– Справедливейший, я бы сказала, что это – заклинание. Мне приходилось сталкиваться с такими вещами еще до академии: в месте применения разбегаются или умирают животные. А территория обитания креадора от заклинаний защищена, поэтому живущие здесь люди не пострадали.
– Я согласен, Неумолимая: очень похоже на заклинание, – задумчиво кивнул творец.
– Но меня смущает то, что его применили четыре месяца назад, а действие началось только сейчас.
– Я не уверен в этом, Бренна, – ответил творец. – Но чтобы сказать точнее, я должен полистать книги. Предлагаю вам выйти на связь сегодня перед сном – буду знать определенно.
– Справедливейший, если это действительно заклинание… это дает нам шанс? – взмолилась я.
– Если мне удастся найти точное описание подобного воздействия – доказать факт вмешательства извне будет несложно. И тогда, безусловно, приговор смягчается.
– Только смягчается, справедливейший? Но ведь… если Даймонд не виноват…
– Даймонд виноват, Неумолимая. Поймите это. Мир не накрыт стеклянным колпаком. Не помещен в оранжерею. Не спрятан в сундук. Мир – это настоящая жизнь. Если у мира есть креадор, творец, охранитель, защитник – он должен выполнять свои обязанности. Иначе какой смысл неустанно находиться при своем творении? Оно проживет и так.
