Даймонд шепнул дворецкому еще что-то. Тот изменился в лице, но отвесил низкий поклон и с прежней невозмутимостью в голосе произнес:
– Сию минуту, сеньор.
После чего удалился.
Даймонд подошел ко мне.
– Прости мне и эту дерзость. На правах хозяина дома я счел возможным позаботиться о тебе… – он хотел как-то назвать меня, но, видимо, должное слово ему не давалось. В результате, не назвал никак. – С завтрашнего утра здесь будут выполняться только твои распоряжения… Неумолимая.
Он все-таки произнес это. Очень вовремя. Это помогло мне вспомнить об обязанностях и взять себя в руки.
– Ты промок не меньше моего, – твердо, как всегда разговариваю с креадорами, сказала я. – Пожалуйста, прими ванну и переоденься. Обо мне беспокоиться не нужно, Оттавио уже распорядился.
– Как скажешь, Неумолимая.
Второй раз мой титул дался ему легче, но в голосе Даймонда появилась какая-то обреченность.
– Горничная проводит тебя в твою комнату.
Он хотел еще что-то сказать, но тут одновременно появились Оттавио и Паола. С чашкой чая в руках я последовала за горничной, чтобы поскорее лечь в теплую ванну. Надеюсь, это поможет мне прийти в себя.
Теплая вода влияет благотворно – после ванны с душистой пеной я почувствовала себя человеком.
Но проще не стало. Вопрос, как мне держаться дальше, не решился.
Пока я отмокала, в замок доставили мои вещи: скрипку, саквояж, в котором сейчас лежат папка и тревожный чемоданчик.
Комната, которую предоставил мне хозяин, как две капли воды походила на ту, в которой я жила в резиденции: такая же кровать, такой же ковер, похожее бюро… Видимо, они делались по стандарту. Разве что не было стеклянной двери, ведущей к озеру. Да и озера здесь нет.
Высушив волосы феном, я выбрала из гардероба строгое серое платье, слегка приталенное, с воротничком-стойкой и длинными рукавами. Так мне будет легче соответствовать должности. Здесь, в этом замке.
Волосы забрала в высокий хвост заколкой. Я буду Неумолимой.
Буду с ним неумолимой. В дверь постучали, и моя рука, держащая зеркальце, лишь слегка дрогнула. В былые времена это зеркальце уже летело бы на пол из трясущихся пальцев.
– Входите, – обычным голосом произнесла я.
Вошел Даймонд. Он уже переоделся в чистую рубашку, снова белую, и другие брюки.
Он всегда любил белые рубашки…
– Желает ли Неумолимая поужинать? – спросил он без всякой нарочитости. Видимо, свыкся с ситуацией.
– С удовольствием, – просто ответила я. Без улыбки, но вполне дружелюбно.
