Знание-сила, 2004 № 03 (921) | страница 34
Каким образом можно объединить такие свойства нашей повседневности, как ее демократическая раскованность, удобство, естественная простота, откровенность и прочие достоинства с ее же расхристанностью, бесстильностью, неуютностью, демократической бесцветностью, вульгарностью, бесстыдством и прочим непотребством?
Из "Педагогической лоции", специального приложения к журналу "Лицейское и гимназическое образование", 2001 год
Наставлять учеников — задача учителя. А если поменяться ролями? Ученики одного хорошего лицея составляли памятку учителю:
Будьте спокойным и уравновешенным, но не скованным, а свободным и эмоциональный, жизнерадостным и приветливым.
Имейте индивидуальный стиль и старайтесь, чтобы один урок не был похож на другой.
Вырабатывайте красивый голос, не бубните себе под нос, но и не возбуждайтесь от своего предмета чрезмерно.
Своевременно проявляйте чувство юмора.
Одевайтесь красиво, по возможности со вкусом.
Иногда уклоняйтесь от темы, прерывайте ее интересными фактами и даже анекдотами, не пренебрегайте "свободными" сведениями.
Держите дисциплину на интересе к своему предмету, справляйтесь с трудными ситуациями легко и непринужденно. Вселяйте в учеников оптимизм.
Поручайте делать шпаргалки, но не приветствуйте пользование ими.
Не звоните родителям по мелочам. Придерживайтесь стиля обучения на равных, не заноситесь и не сюсюкайте.
Думайте о количестве задаваемого. Спрашивайте учеников в конце урока, как они оценивают работу учителя во время занятия.
Специально задумывайтесь, как предоставить ученику шанс исправить двойку.
Улыбайтесь, шутите, радуйтесь, передавайте ученикам положительные эмоции.
Питер Класен. Фотоколлаж, 1989 год
Как, не чураясь ничего обыденного и реального, соединить со всем этим душевную восприимчивость, тайную сентиментальность и, скажем не стесняясь, тоску по высшей жизни ума и сердца? Современный, нет, постсовременный человек требует культурной осмысленности существования, но боится не только поз и слов, но и любой внятности, стройности, организации, порядка, без которых нет ни осмысленности, ни культуры. Каков туг выход?
В ноябре 1970 года совершил харакири прославленный японский писатель Мисима. Он оказался неспособен жить в мире, где культурная традиция соседствует с непотребной бытовой расхожестью. Он стал известен в Европе и Соединенных Штатах, его интервьюировали для телевидения, он попал в мир глянцевых обложек, где с одной стороны листа — его интервью, а с другой — раздетая girl. И все это в сопоставлении с самурайским долгом, с верностью императору, с японским средневековьем разорвало его внутренний мир. Он собрал солдат токийского гарнизона и обратился к ним с речью, призывая ужаснуться современному состоянию Японии, выставить американцев, сплотиться вокруг императора. Солдаты выслушали, пожали плечами и закурили Chesterfield. Тогда он вернулся с балкона в комнату и совершил харакири.
