отстранилась. Крови было много. Недело,если она запачкает такой богатый ковер. Онаогляделась, ища, чем заткнуть рану.
«Прекрати!» — завопилкто-тов ее голове.
Но ей было не до голосов. Платье было безнадежно испорчено, поэтому онабез жалости оторвалачасть ткани с подъюбникаизаткнула рану Фредо.Осталосьтолько подтащить его ближе к трупу графа и придать им нужныепозы. Так, чтобы все подумали, будто они сами себя убили. Она с удовлетворено хмыкнула. Все-таки хорошо, что ееодеждабылаизодрана. Можно будет сказать, что Арно защищал ееот насильника и погиб смертью храбрых.
«Теперь я снова богатая невеста», — хихикнула она, рассматривая себя в зеркале.
Вот только с отражением было что-то не так. Глаза. Они были другими: серо-зелеными с выцветшими рыжеватыми ресницами. Лицо в зеркале вдруг исказилось яростью и закричало «Прочь из меня!», а руки метнулись к глазамв стремлениивыцарапатьих…
«Ты в опасности, Ланетта!» — повелительно прозвучал в голове чей-то отрезвляющий голос, — «Проснись!».
И тут она услышала шорох у изголовья кровати.
Вскочив, Ланетта увидела хозяйку, которая отпрянув в сторону. Она проворно закрывала крышкой небольшой флакон, испускающий мягкое сияние. За окном стояла глубокая ночь.
— Спокойно, деточка, — взвизгнула перепуганная неожиданным пробуждением девушки женщина, — ты просто отрабатываешь свое проживание.
Она поймала взгляд Ланетты, и ту охватила апатия. Лоза расслабилась и облегченно улыбнулась.
— Ну что ты, Лани, успокойся. Я уже закончила. Теперь можешь спать спокойно, набираться Силы. Все-таки, какой у меня Пекло молодец! Сразу понял, что ты за ягода. Убить собственного мужа — ужас какой! Да за это на Арену нужно! Деточка, ты у меня в неоплатном долгу за то, что я тебя солдатам не сдала. Вот уж никогда бы не подумала — с виду ты такой ангелочек, хоть и из Кросса, а по делу хладнокровная убийца. А вот муж мой сразу тебя просек. Этот талант у него от прапрабабки. Люди шепчутся, она по молодости с правителем из Дома Долга согрешила. С тех пор в их роду время от времени рождаются дети, умеющие магичить. Вот и Пеклу талант этот передался. Да, только, не впрок. Все, как сквозь пальцы проходит. Все налоги, дурак, платит, себе ничего не оставляет. Отнесу я ему этот флакончик. Он заговорит свои лучшие изделия, а потом продаст. Наконец-то, деньжатами разживемся. Будем жить как люди, — захихикала она, потрясая флаконом. — А ты сейчас все забудешь, спокойно уснешь, а завтра мы повторим…
