— Пекло, смотри, кого я привела!
Звуки смолкли. К ним вышел огромный мускулистый мужчина с проседью в черной бороде и волосах. Пекло полотенцем вытер пот с лица и уставился на Ланетту темными глазами.
— Милый, смотри, какая славная девушка! Она решила некоторое время пожить с нами.
Пекло, не произнеся ни слова, подошел к кадке, стоявшей во дворе, и принялся умываться. Женщина, поняв, что ответа не дождется, пожала плечами и повела Ланетту в дом. Минуту спустя, Пекло последовал за ними, бесцеремонно пнув попытавшуюся проскочить следом собаку.
В помещение Лоза сменила полную достоинства неторопливость на кипучую деятельность. Вскоре девушка сидела за столом, заставленным простой, но сытной пищей. Пока хозяйка суетливо металась от погреба к печке, от печки к столу, от стола в сени и обратно, хозяин стоял, прислонясь к дверному косяку, не сводя мрачно-сосредоточенного взгляда с Ланетты.
Просторная комната была обставлена скромно, но все сияло чистотой. Выскобленный до белизны пол был застелен домоткаными половичками. К большому деревянному столу были приставлены две длинных скамьи с удобными спинками. Большую часть комнаты занимала печь. Кухонный шкаф, шириной в целую стену, заполнили всевозможные чугунки и тарелки. Еще на одной стене, источая благоухание, висели связки разных корений и трав.
— Кушай, дорогая, — ворковала женщина, раскладывая тушеную с мясом картошку по трем глиняным тарелкам. — Уж больно ты худенькая.
Ланетта с удовольствием ела картошку, запивая ее молоком, за которым Лоза сбегала в погреб.
— Пекло, чего ты стоишь? Картошка стынет. Поешь. Да не сверли меня глазами. Я знаю, что делаю… Как нам величать-то тебя, деточка?
— Ланетта.
— Надо же какое чудное имя, — удивилась Лоза. — Я буду звать Лани, потому что ты чем-то напоминаешь мне лань. Такая робкая и беззащитная…
— Лани не убивают своих мужей, — буркнул Пекло, пододвигая себе тарелку. — Лучше сдать ее солдатам. А то и до беды не далеко…
От неожиданности Ланетта поперхнулась молоком и закашлялась.
— Да ладно тебе, — разозлилась женщина. — Вечно ты осторожничаешь. Другие-то, давно на ноги встали, работниками своими обзавелись, а мы — за город уехали, концы с концами еле сводим. Из всех ценностей лишь колечком наговоренным обзавелись. Да и то, Сила у него на убыль пошла. Целый день по лесу пробродила, кольцо на поляну с трюфелями лишь к вечеру вывело. Тринадцать лет верой и правдой служило. Благодаря ему, сколько грибов на рынке продала! А помнишь, как ты испугался, когда его мне один кроссец отдал за то, чтобы я его от солдат схоронила? Единственная ценность за все прожитые с тобой годы, да и то, вопреки тебе доставшаяся! Да пропади пропадом твоя трусость! Давай хоть раз в жизни поступим, как я говорю.
