— Сегодня у меня был клиент.
— У тебя каждый день клиенты. — Вероника подошла к шкафу. — Красный или синий?
— Мне он показался желтовато-белым.
— Не клиент, а галстук. Красный или синий?
— Фиолетовый.
Она заглянула в ванную:
— Твоя мама терпеть не может фиолетовый цвет. — Немного подумала и восторженно улыбнулась. — Значит, фиолетовый!
Раздевшись, Роб встал под душ.
— Мне тут помощь твоя нужна.
— Ну уж не-е-ет! — закатила глаза Вероника.
— Ну пожалуйста! Если мы с этим не разберемся, то у мамы придется краснеть.
Вероника рассмеялась, подошла к душевой кабине и взвизгнула, когда Роб затащил ее внутрь.
— Я же прическу сделала! — наигранно запротестовала она.
— Мне все равно больше нравятся распущенные волосы.
Я убежала в кухню и смотрела в окно, пока муж и жена занимались веселым и нежным сексом. Потом суматошно одевались и натягивали друг на друга пальто и шарфы. Наконец они уехали, а я стала думать, что же могло произойти, чтобы жизнь этой пары закончилась убийством и самоубийством меньше чем через два часа. Если только они не умудрились разругаться в пух и прах на вечеринке. Казалось, они самые счастливые женатые люди, каких мне доводилось видеть. За весь день не произошло ничего необычного, если не считать того странного телефонного звонка.
Я промотала время вперед до самого позднего вечера, как вдруг услышала звук, похожий на барабанную дробь. Вернув время вспять, я отпустила его на обычной скорости и прислушалась. Откуда-то позади раздавался неторопливый, методичный стук. Я обернулась и, увидев в гостиной какого-то парня, не на шутку испугалась. Откуда он взялся? И что ему нужно в доме Паджетов?
Я принялась внимательно его рассматривать. Он стоял у окна во двор и смотрел на подъездную дорожку, словно ждал, когда вернутся хозяева дома. А еще он бился головой о стену. Медленно, в одном и том же ритме. Снова и снова. В конце концов на лбу появилась кровь. Я подошла поближе и стала запоминать его черты, чтобы потом нарисовать. Губы сложились в тонкую жесткую линию. Руки сжались в кулаки. Над темными глазами мрачно сдвинулись брови. Он был совсем юным. Скорее всего учился в старших классах или недавно закончил школу. Грязные каштановые волосы, заношенная толстовка и мешковатые джинсы. Что-то в его лице было не так. Черты казались непропорциональными, словно он родился с фетальным алкогольным синдромом средней тяжести. Если, конечно, такое заболевание вообще существует.
Я продолжала наблюдать за парнем. По его лицу струйками текла кровь, но он все бился и бился головой о стену, не сбиваясь с ритма, даже когда увидел огни фар подъезжающей машины. Как только Паджеты вошли через заднюю дверь, часы на каминной полке пробили полночь. Наконец парень зашевелился — неслышно прошел в темный коридор, ведущий к ванной.
