Я проглатываю остатки жжения в горле от его удушья.
— Что это значит?
— Ты исправишься и будешь делать, что я скажу. Называй меня Господин и оставь попытки совершить такую же фигню. Только тогда ты сможешь узнать. У тебя впереди еще несколько недель, прежде чем наступит тот самый момент. Я не верю, что ты не причинишь вред. Себе или кому–то еще.
Кому–то еще? Звучит, словно я могу отсюда уехать. Или, по крайней мере, могу связаться с кем–то из внешнего мира.
— Если я буду выполнять твои приказы, то ты прекратишь это, прямо сейчас? — я пытаюсь сдвинуться под ним. Его нижняя губа выпячивается, пока пристальный взгляд остается прикованным к моему.
— Я не даю никаких обещаний.
— Мудак.
Пальцы сжимают нижнюю часть моего лица, сдавливая щеки.
— Выходит, твой Господин — мудак. Удачное начало, не забывай о нем.
— Отлично. Господин–мудак. Теперь ты отстанешь от меня?
Его голова наклоняется влево, а затем вправо в медленном покачивании.
— Последствия, рабыня. Ты еще не получила свое наказание.
— Наказание? Какого черта, разве это… — произношу я, смотря на его голую грудь, — это не является моим уроком?
— Тебе начинает это нравиться. Поэтому, давай наслаждаться обществом друг друга, словно это не единственная наша цель. Одно из двух. Выбор за тобой.
— Еще одно удовольствие, которым ты собираешься насладиться? — спрашиваю я, с просачивающимся в мой голос ядом.
— Ох, рабыня, ты даже не представляешь насколько. Я буду наслаждаться этим больше, чем ты можешь себе представить.
Конечно, он будет.
— Тогда ты должен мне доказать, что я избавлюсь от тебя.
Он смеется, издавая мягкий звук, который заставляет меня встретиться с ним взглядом, осознавая свою ошибку.
— Слезь с меня! — исправляюсь я. — Не… таким образом. Иисус. Ты всегда трахаешь мозг?
— Только тебе. Сейчас выбирай. Кнут или флоггер.
Мои глаза округляются, вспоминая приятное жжение. Неужели флоггер принесет мне столько же удовольствия?
— Это все варианты?
Снова эта улыбка.
— Мы могли бы продолжить с того момента, на котором остановились.
— Никогда! — слова срываются с моих губ раньше, чем я могу осмыслить сказанное им.
Большая часть меня, практически не хочет останавливаться, но это идет вразрез с моим желанием умереть. Против всего, что я храню в своем сердце. Я выдерживаю его пристальный взгляд и честно отвечаю:
— Флоггер.
— Жаль, что ты ответила так, и тем не менее — это ложь. В конце концов, ты отдашься мне, — мои ноги все еще приподняты, когда он освобождается из захвата моих бедер. — Но пусть будет по–твоему.
