Я хватаюсь за дверную ручку, и громко сглатываю. В голове проскакивает мимолетная мысль.
— Я умру прямо сейчас? Когда окажусь там?
Он смотрит на меня с прищуром.
— Вы хотите умереть прямо сейчас?
Часть меня хочет. Большая часть. Но я не могу закрыть глаза на сомнения, которые меня одолевают.
— Я… — мы приближаемся к темным железным воротам, петляя по дороге. — А я смогу сделать это наедине? Внутри? Он ведь всего лишь убедится, что все прошло гладко?
Водитель глубоко выдыхает, костяшки на его пальцах белеют, смущая меня еще больше.
— Господин сам решит, что вам делать. Диана, я могу вас спросить?
Мой взгляд возвращается к нему, но в следующий миг снова устремляется к огромному дому, который открывается перед нами все больше и больше. Мне уже даже не кажется, что я по–прежнему жива. Сколько человек уже простились с жизнью в этих стенах?
— Да, — безжизненно отвечаю я.
— Если бы вы могли сделать одну хорошую вещь перед тем, как умереть, чтобы это было?
Я снова оборачиваюсь к нему, обескураженная его вопросом. Возможно, я ожидала чего–то более личного: расспроса о моей дочери или муже, но благотворительность? Я чувствую, как мой мозг скрипит в поисках ответа.
— Если честно, то я понятия не имею.
И это ужасно. Мне стоило бы придумать что–нибудь.
— Возможно, вы это узнаете.
Мы на месте. Он открывает дверь, а я наклоняясь вперед, рассматривая большую букву "м", которая находится прямо по центру. Ее высота достигает, едва ли не пятнадцати метров.
— Диана.
То, как он обращается ко мне, заставляет меня оторвать взгляд от заросших кустов, которые закрывают собой разбитые окна.
— Да, мистер Ливингстон.
— Джейми, — поправляет он. — Я всего лишь хочу убедиться, что все будет в порядке. Поначалу вам может показаться иначе, но раз вы здесь, это лучшее, что вы могли бы сделать.
Я хватаю сумку, и выпрыгиваю из машины. Перед нами оказывается двойная дверь, такая же темная, как и камень, из которого построен дом. Когда меня ведут вверх по ступенькам, я еще сильнее вцепляюсь в ремень сумки. Нет ни единой причины бояться. Если я решу, что мне это не подходит, то смогу уйти. Так мне сказали. А потом, я просто сама о себе позабочусь. Наедине.
Джейми поворачивает дверную ручку и входит. С каждым шагом я все больше чувствую груз ответственности, пока иду через парадный вход. Я останавливаюсь, словно вкопанная, как только вижу мужчину наверху. Он держится за перила и смотрит вниз на нас. Сказать, что он невероятно красив, значит не сказать ничего. Он самым прекрасный человек из всех, кого мне довелось видеть в своей жизни. Я ожидала кого–то постарше. Кого–то, кто и сам, возможно, вскоре может умереть. Но Господин оказывается не на много старше меня. Его темные волосы коротко пострижены, а на лице видна едва заметная щетина. Темные круги под его глазами, которые следят за всем и вся, говорят о том, что он плохо спит. Если вообще спит.
