— Пожалуйста, можешь взять, если здесь есть что-то твое, — сказала она, указывая на стол. Я, однако, помнил, что слайд может принести одни сплошные беды, массу бед, и поэтому ни в коем случае нельзя признаваться, что я имею к нему какое-либо отношение. Я остановился в нерешительности.
Понимаю, что любой другой на моем месте поинтересовался бы, что она здесь делает. Но она вела себя настолько уверенно и хладнокровно, что мне даже в голову такое не пришло. Почему-то вспомнилась сцена в книгохранилище. Интересно, что она собирается отсюда вынести? Неужели и этот предмет она тоже спрячет на себе? Мой взгляд невольно скользнул по линии бедер: сегодня она была в обтягивающих белых брюках. Тут же пересохло во рту и застучало сердце. И еще я, скорее всего, покраснел.
Она истолковала это по-своему:
— Если собираешься поднимать шум, имей в виду, что у меня есть полное право здесь находиться.
Я молчал.
Помедлив, она села на прежнее место, за стол, и снова принялась копаться в бумагах. Сумеречный свет из окна озарял ее волосы нежным ореолом, подчеркивая решительные линии скул. Я неотрывно смотрел на нее и все никак не мог понять, как это получается, что взрослые женщины оказываются привлекательнее семнадцатилетних девчонок. А может, это просто мое индивидуальное отклонение? В ту же минуту, оторвавшись от бумаг, она пристально на меня посмотрела. От смущения я только и смог выдавить:
— Он поймет, что вы рылись в его бумагах…
Она взглянула на пачку аптечных рецептов, которую держала в руке.
— Ты говорил, что вы знакомы.
Я кивнул:
— Он только кажется рассеянным. На самом деле от него не ускользает ничего. Он очень проницателен.
— Насколько вы близки? — спросила она тихо, и я наконец понял, почему ее лицо кажется таким особенным: оно постоянно менялось и говорило красноречивее слов. Что она имела в виду? На чьей она стороне? На кого она работает? Я чувствовал, что могу здорово вляпаться и заодно навредить мистеру Кэю.
Я предпочел промолчать и неопределенно пожал плечами. Но она не отставала:
— Ну, скажем, после работы — ты с ним никогда не встречался?
Я отрицательно покачал головой, вспомнив, как он однажды улизнул от меня на 42-й улице. Жаль, мы могли тогда совсем неплохо поговорить. Вслух, однако, я сказал:
— Мне бы не хотелось, чтобы вы впутывали его в какие-то темные дела.
— Почему ты решил, что я собираюсь его во что-то впутывать?
— Ну, вряд ли вы прокрались сюда, чтобы ему помочь.
— Почем ты знаешь? Может, как раз для этого.
