Ниже шла сама задача. Она показалась и в самом деле интересной. Я даже записал ее условие на листке бумаги — он валяется где-то у меня в комнате. Из девяти приведенных в скобках слов нужно было составить три осмысленные и грамматически правильные фразы, не противоречащие при этом действительности. Слова были такие: «фрукт», «лимон», «мед», «еда», «кислый», «сладкий», «это», «не» и еще раз «это».
— Я уже сделала, — весело объявила мать. И протянула конверт, на котором ее почерком было написано:
«Мед не кислый. Лимон — это еда. Фрукт — это сладкий».
— По-моему, это неправильно, — сказал я.
— Почему? — обиженно спросила она.
— Потому что не все фрукты сладкие.
— Ну и что? Во всех фруктах есть сахар.
— Но из этого вовсе не следует, что все фрукты сладкие. Так и маслину можно назвать сладкой — в ней тоже есть сахар.
— Все фрукты сладкие, — заявила она таким непререкаемым тоном, который исключал всякие дальнейшие споры.
Единственным способом доказать ей, что она неправа, было составить другие фразы, но я был слишком подавлен ее неожиданной резкостью. И даже, честно говоря, немного испуган. За какие-то считанные часы все то, что раньше казалось простым и ясным, вдруг стало двусмысленным, запутанным, ненадежным.
Все послеобеденное время я тоже провел в размышлениях. Мне вдруг пришло в голову, что мои загадочные приключения могли быть каким-то образом связаны с отцовской работой. Может, мать именно поэтому не знала, о чем идет речь. Может, сообщение относилось к чему-то такому, что отец только должен был ей рассказать, а незнакомец, вторгшийся на заднее сиденье моей машины, решил, что она уже это знает? Запутавшись в подобных предположениях, я снова отправился к ней в комнату, но там ее не оказалось — только свет горел, да на постели лежала все та же раскрытая книга. Я пошел в гостиную. Сидя за письменным столом, мать что-то строчила в желтом блокноте. Может, это тоже что-то такое, чем она занимается наедине с собой, когда отец на работе, а я в библиотеке или в школе?
— Думаю, мы должны позвонить отцу, — решительно произнес я.
— Чего вдруг? — спросила она таким тоном, который сразу показал, что она готова говорить о чем угодно, только не о вчерашних событиях.
Моя решительность тотчас испарилась.
— Да нет, просто так… — промямлил я, еще раз посмотрел на нее и вышел. Она по-прежнему продолжала писать.
Лежа на кровати, я услышал, как зазвонит телефон. Мать снял трубку. Сначала я хотел было послушать, кто звонит, но потом передумал. Что-то мне все эти загадки слишком надоели…
