— Можете не волноваться! Я не намерена с вами заигрывать, и никаких иллюзий на ваш счет я также не питаю, — горячо заявила мастерица.
— Заранее могу себе представить, как скучно вам будет в «Хантэрс-Мун», — ничуть не смутившись, заметил дизайнер. — У нас, Чарлтонов, романтическая жилка отсутствует напрочь.
— Вот как? — отозвалась девушка, закрывая машинку старым деревянным, похожим на башню чехлом и запирая маленькие ящички для инструментов. — Однако ваш брат, Стив, очень сильно влюблен в мисс Стэффорд.
Она подняла глаза и встретила злорадный и ехидный взгляд Ронни.
— Так вот откуда у нас ветер дует! Я угадал? — заинтересовался он.
Собеседница густо покраснела, не зная, как ей реагировать на столь беззастенчивую клевету.
— Я… я понятия не имею, о чем вы, — запинаясь, пролепетала она.
— Зато я очень хорошо знаю, о чем мечтаете вы. И вот единственное, что я могу вам ответить: вы невероятно глупы. Влюбиться в Стива — это одна из грубейших ошибок, которую вы можете совершить. Мой братец вовсе не страдает избытком сентиментальности, и, уж тем более, он не влюблен в Зэллу.
— Стив не влюблен в Зэллу? — недоуменно повторила Джилли. Не в силах взять себя в руки, она пожирала глазами собеседника, ожидая продолжения разговора.
— Стив, моя несчастная, наивная девочка, не способен любить никого. Этот человек тверже камня, и чувства ему чужды. К Зэлле же его влечет страсть, о которой вы, мое милое, романтичное дитя, ничего не знаете.
Девушка с жадностью ловила каждое его слово, что Ронни находил довольно забавным. Он сделал небольшую паузу, и Джиллиан услышала, как в глубине дома раздался звонок. Она от души надеялась, что звук этот не отвлечет художника от беседы с ней, какие бы тайны он ни собирался ей поведать.
— Нет, моя дорогая Джилли, Стив не любит Зэллу. Просто он восхищен ею. Эта женщина зачаровывает его. — Ронни посмотрел на платье Зэллы и провел пальцами по гладкому, блестящему шелку. — Красота часто привлекает взоры мужчин, но взоры эти могут оставаться холодными и безжизненными… Потому что дела сердечные тут совершенно ни при чем.
У мисс Блэйк возникло такое ощущение, что ее внимание, жадный интерес, проявляемые ею к рассказу, лишь подогревают тщеславие дизайнера. Ибо Ронни Чарлтон любил внимание и — это было очевидно — умел приковывать взоры людей, играя эксцентричные роли. Однако, будучи искусным актером, он абсолютно не умел вести себя естественно, натурально, вечно что-то изображая. Но, описывая характер своего брата, Ронни не солгал. С того самого момента, как предприниматель подобрал девушку на обочине и привез в «Хантэрс-Мун», Стив Чарлтон не пытался скрывать, что воспринимает новую прислугу как ненужную обузу. Невозможно было сомневаться и в том, что его привязанность к Зэлле не походила на слепое, затмевающее сознание и отвергающее здравый смысл чувство. Мужчина не всегда одобрял действия мисс Стэффорд и отнюдь не испытывал к этой женщине беззаветной преданности. Их связь казалась Джилли довольно сложной, трудно объяснимой, даже загадочной. Вот почему мисс Блэйк так хотелось, чтобы всезнающий и мудрый Ронни в деталях поведал ей об их отношениях и как следует проанализировал поведение брата.
