— Она же для гобоя!
— Ну и фиг ли? Это уж моя забота, гобой изобразить. А ты изобрази аккомпанемент.
— Именно что «изобрази»… — вздохнул Сашка, послушно поднимая альт к подбородку.
Бэла перелистнула страницу. Фадеев казался как никогда туманным.
— Белка, бери тамбурины, — приказала Сандра. — Там как раз на переходах удобно ритм отбивать.
«Ну вот! — подумала Белка. — А если я не хочу брать тамбурины?»
Однако послушно потянулась за своими ударными, которые теперь обрели постоянное место у ручки дивана в кают-компании.
* * *
Во время краткого перелета до Жемчужины Княгиня провернула еще одно дело.
Она пригласила себе в каюту Людоедку и Сандру и спросила, что именно они думают насчет шелка, груженого на Новой Оловати. Если слово «груженый» подходит к ситуации, когда она невеликого телосложения женщина по дружбе прихватывает посылочку от старого приятеля.
— Ничего не думаю, — Сандре предложили высказываться первой. — Я так поняла, у вас есть четкие каналы поставки? Свои люди? Вы мне сами говорили, что весь креатив начнется с Майреди.
Она не столько думала об ответе на вопрос, сколько разглядывала каюту капитана, где раньше ей бывать не доводилось. Ничего так. Аскетично. Только уж очень странные, ни на что не похожие амулеты висят на стенах. Вот что это может такое быть: решетчатый треугольник с закругленным нижнем краем и каким-то прибабахом сбоку? Такой символ плодородия?
Сандра знала, что символом плодородия может оказаться почти все, что угодно. Но зачем такой эфирнику?
[37]
— У вас хорошая память, — благосклонно кивнула Княгиня. — Дело в том, что незадолго до отлета с Новой Оловати я выяснила, что связь со второй точкой на Жемчужине пропала. Возможно, это временное недоразумение, и они объявятся через пару дней, — Сандра и Людоедка кивнули.
Обе они хорошо представляли, что такое межпланетная связь на длинную дистанцию — изнурительные перевозки почты на корабликах того же типа, что и «Блик». Да что там говорить: на каждой планете «Блик» брал огромные пакеты писем для следующего пункта назначения. Перевоз почты оплачивался не так чтобы очень хорошо — еле окупить рейс с таким вот куцым экипажем, как их, — но тем не менее много судовладельцев на этом умудрялись сносно зарабатывать. Как правило, за счет особой или срочной корреспонденции. Ясное дело, при таком положении вещей письма подвергались превратностям фортуны и природным флюктуациям ничуть не меньше их перевозчиков. За историю освоения долгих планет очень много процессов о введении в наследство было инициировано раньше срока или надолго отложено.
