– Ставлю перегородку, чтобы спрятать тело?
– Глупо. Невероятно. Однако… А откуда взялись другие девочки? Вот в чем вопрос!
– И зачем убивать остальных? Если все началось с Шелби, зачем было убивать еще одиннадцать?
– Всякий серийный убийца с чего-то начинает. Всегда кто-то становится первой жертвой. Убил одну, думает: «Ого, класс, дай-ка еще попробую».
Рорк вел машину, а Ева задумчиво отбивала ритм пальцами у себя на бедре.
– Он знал эту жертву и наверняка кого-то из остальных. С этой он наверняка был знаком, иначе как бы он ей спиртное поставлял? И со зданием он был знаком, и инструменты у него были, и стену он построить умел. И тут неважно, что Файны считают его уродом и кобелем, но не способным на убийство. Так часто бывает, что друзья и соседи убийцы меньше всех себе представляют, с кем имеют дело.
Она достала планшет.
– В полиции он светился. Главным образом – по пьяни. Вождение в нетрезвом виде, нарушение общественного порядка, вандализм, порча имущества. И дважды – за неподобающее сексуальное поведение. Во всех случаях признавал вину, отбывал символический срок, общественные работы, назначенное судом лечение.
– Послужной список любого слабого на передок пьянчуги.
– Слабый передок может убить с той же вероятностью, что и все остальные.
– Ну… я-то себя стараюсь держать в узде.
Она беззлобно усмехнулась.
– Довольно пикантно вышло.
– Спасибо, дорогая. Я тебе попозже еще перчика поддам.
– Вечно тебя тянет на остренькое.
– Это от любви.
Она со смехом наклонила голову и прищурилась.
– Может, я тебе еще и сама перчика задам.
– Буду надеяться.
– И еще кое-что по поводу слабого на передок. Не тебя, – опередила она, – а этого так называемого помощника мастера. Он зарегистрирован по адресу меньше чем в трех кварталах от места преступления. И это, кстати, наводит меня на такой вопрос: какого дьявола ты намерен делать с этой грудой строительного хлама?
– Когда мы возьмемся за дело, это уже будет не груда хлама.
– Ну хорошо, перефразирую: что ты будешь делать с объектом, когда он перестанет быть грудой хлама?
– Я подумывал сделать что-то типа продолжения Дохаса.
Так назывался созданный Рорком кризисный центр для детей, подвергшихся надругательству. Именно там он впервые узнал о своей матери, и Ева об этом не забывала.
– В каком смысле – продолжения?
– Ну, это же замкнутый круг, так очень часто бывает. Дети, потерявшие родных или испытавшие насилие, в конце концов возвращаются к своим же обидчикам. Или сами становятся такими обидчиками. Я говорил об этом с персоналом в Дохасе. И немного с доктором Мирой.
