Встать, сделать несколько шагов.
Главное – не лежать. Лежат мертвецы, живые стоят на ногах.
И зажечь свет везде – все лампы.
Рассеять тьму, в которой прячется смерть, терпеливо дожидаясь удобного момента, чтобы наброситься на него и утащить в небытие.
Шум. Жизнь – это движение, свет и шум.
Он прошел в гостиную, пытаясь восстановить дыхание, схватил пульт и включил телевизор.
Нужна какая-нибудь легкая, поверхностная передачка, желательно женский голос, смех.
Жизнь – штука поверхностная, забавная, и к тому же она – женского рода.
Он отыскал какой-то музыкальный канал. Клипы. Мужчины и женщины танцевали, изнемогая от счастья.
На лбу у него выступили капельки пота.
Надо сопротивляться, не дать страху взять верх. Да, самое страшное – это когда теряешь контроль над собой. Или, вернее, когда контроль над твоим разумом берет какая-то неведомая сила, которая наделяет тебя болезненной ясностью ума, извлекающей из недр прошлого бессмысленно прожитые годы.
И тогда заговорит совесть и задаст ему три все тех же вопроса: кто ты такой, Ноам Бомон? Что ты сделал со своей жизнью? Кому от тебя польза?
Он знал ответы и всегда уходил от них.
Он стал задыхаться. Внутрь черепа словно заливали ледяную жидкость.
Холодное дыхание смерти?
Ему захотелось шагать быстрее, чтобы обрести почву под ногами. Но нет, сначала надо успокоиться, лечь, перестать паниковать. Избавиться от этой ясности. Притупить мысли.
Ничего не видеть, ничего не понимать, не предугадывать.
Всякий раз словно кто-то поворачивал выключатель, и его мозг заливался ослепительным светом, освещавшим самые отдаленные и темные закоулки сознания. И тогда он отчетливо видел всё: все свои ошибки, терзания, свою глупость, непоследовательность. Это ясновидение не считалось ни с чем, показывая, что будет с ним после смерти. Безжизненное тело, «Скорая помощь», морг. Слезы близких. Гроб. Комья земли, которые посыплются на крышку и будут душить его, уже мертвого.
А потом – забвение.
Жизнь снова пойдет своим чередом, но уже без него, даже не замечая его отсутствия, словно его никогда не существовало. А он будет лежать в земле среди миллиардов таких же, как он, еще более безымянный и бесполезный, чем когда бы то ни было.
Приступы страха. Так определяла медицина его упаднические состояния.
Приступы страха, панические атаки.
Слова, от них не становится легче, так, советы на крайний случай.
Ему уже удавалось справляться с этими приступами. Эта мысль приободрила его. Он и на этот раз справится. У него получится.
