— Лоретта, между прочим, тоже не белоручка, — сказал Джетро. — Она своя в доску.
Лоретта с благодарностью посмотрела на Джетро, а тот продолжал:
— Ну да, рыжая. Ну и что из этого!
— Джетро! Какой же ты гад! — взвизгнула Лоретта. — У меня не рыжие волосы!
Но Джетро уже мчался по Авеню, ловко ныряя в толпу и снова выныривая из людского потока, то и дело останавливаясь, оборачиваясь к Лоретте своей востренькой, смешливой физиономией и дразнясь. Пронзительно визжа, Лоретта устремилась за ним мимо бакалейных лавок с корзинами фруктов и овощей, выставленных на тротуар; мимо двух шумных баров; мимо химчистки, аптекарского магазина и джазовой лавки, выплескивающей на улицу громкую музыку; мимо лавки распродажи случайных вещей и магазина уцененной обуви; мимо лавки, в которой торговали чудодейственными травами, мазями и порошками; гналась до тех пор, пока не уткнулась с разбегу в чью-то большую, мягкую грудь и тут же обессилела.
Подняв глаза и увидев перед собой преподобную Мэми Лобелл, Лоретта чуть со стыда не сгорела. Мэми Лобелл, высокая представительная особа, возглавляла «Радостную баптистскую церковь», находившуюся здесь же, на Авеню. Женщиной она была очень строгой, набожной и воздержанной, к тому же принадлежала к числу лучших маминых подруг. Мама в ее церковь, правда, не ходила, так как была методисткой. Но что будет, если мисс Мэми расскажет ей о том, как ее дочь, Лоретта, подобно сирене, со зловещим криком гналась по Авеню за каким-то мальчишкой и чуть не сбила с ног ее, преподобную мисс Мэми?
Лоретта попыталась одновременно поправить прическу, подобрать рассыпавшиеся учебники и извиниться.
— Простите, мисс Мэми, я вас не заметила. Я смотрела в другую сторону.
Но мисс Мэми на нее не сердилась; голова у нее была занята иными заботами.
— Пустяки, дитя мое, мне не больно. Но лучше отойди в сторонку, чтобы не мешать рабочим носить мебель. Осторожнее! — вдруг воскликнула она своим низким зычным голосом. — Не столкнись с этим живым распятием.
Лоретта с удивлением покосилась на грузчика, вышедшего из церкви с шестью складными стульями — по три на каждой руке — и резным крестом на груди; он напоминал изваяние в религиозной процессии.
Здание церкви ничем не отличалось от магазинов и лавок, соседствующих с ним по обеим сторонам улицы; разве что его широкое окно — витрину постоянно закрывали зеленые занавеси, на которых золотыми буквами было написано название церкви и ниже: «Мисс Лобелл, пастор». Насколько помнила Лоретта, здесь всегда была церковь. Никому в Саутсайде не казалось странным, что церковь помещалась в здании с торговым фасадом между табачным магазином и лавкой оккультных товаров, примешивая к звукам джаза и шлягеров, царившим на Авеню, церковную музыку и хлопки в ладоши.
