Сейчас, когда время позволяет нам смотреть на каталонскую литературу словно с высоты птичьего полета, охватывая взглядом самые различные тенденции и направления, нельзя не удивиться тому, какой огромный путь пройден ею за сравнительно небольшой срок. На этом пути были ошибки и колебания, наивные порывы и холодная целеустремленность, смелое экспериментаторство и добросовестное ученичество. Но заветная цель становилась все ближе, — каталонская литература, в годы франкизма доказавшая свою жизнестойкость, обретала себя и сейчас все увереннее заявляет о себе.
Этот сборник — лучшее тому доказательство. Он знакомит нас с творчеством не только тех, кто начал писать в 30-е годы, но и тех, кто родился незадолго до войны или вскоре после нее.
К этому поколению принадлежит писатель с Мальорки Габриел Жане Манила. Вот что говорит он о своей юности: «Я вырос в обстановке страха… страха при мысли, что моя семья принадлежит к числу побежденных… Мы были жертвами пренебрежения и неустанного контроля, постоянной психологической пытки»[8]. Получив образование, стоившее его отцу немалых сил и средств, будущий писатель вступил в общество, где одни могут «прожить каждый отпущенный им час как будто выжимают лимон до последней капли», другие же вынуждены до самой смерти подбирать крохи с чужого стола и радоваться, если удалось хоть краем глаза взглянуть на пышный праздник, где им, увы, нет места. Таким предстает перед нами испанское общество в рассказе Жане Манилы «Пиявки». Здесь автор использует ту же технику, что и Мерсе Родореда: мы видим жизнь глазами официанта, слышим его голос — спокойный голос человека, привыкшего к существующему положению вещей, принимающего его как должное. Однако авторская позиция прослеживается в рассказе достаточно четко. Проявляется она в постоянном сопоставлении: одна свадьба и другая, одни люди и другие… Словно две прямые, которые никогда не пересекаются, но вечно существуют рядом: жизнь богачей и бедняков.
Нищета прочно обосновалась в «единой, великой, свободной» Испании Франко, та самая нищета, которая «пробирается в каждую складку одежды, в каждую частицу тела, в каждый уголок сознания». Где найти от нее спасение, что делать, когда исчерпаны все возможности и надеяться остается только на удачу? Но она редко улыбается таким несчастным, как, скажем, безработный из рассказа Жорди Сарсанедаса «Притча о дублировании». Против глухой безысходности жизни хочется протестовать, хочется возмущаться и спорить — но с кем? Бесстрастный голос за экраном — словно олицетворение равнодушного общества, дающего одним все, у других все отнимающего.
