— Ты не знаешь имя сына?
— Нет… Сет не сказал…
— Незер, у Тота всего один воспитанник. Теперь это мой ученик.
Она даже не поняла, о чем речь.
— Что?
— У Тота был воспитанник, рожденный земной женщиной от бога. Он не знает своих родителей, не помнит детства, словно сразу стал довольно взрослым. Он полубог…
Незер не желала понимать, ум отказывался принимать услышанное. Пришлось сказать прямо:
— Незер, это Нармер.
Мгновение она молчала, потом отрицательно замотала головой:
— Нет. Нет-нет, я родила сына чуть больше года назад, понимаешь? Мой сын маленький мальчик. А Нармер… он… он взрослый юноша! — Незер даже развела руками, словно удивляясь глупости слов Менеса.
— Нармер не помнит детства, он рос не по дням, а по часам. Я считал его стариком в обличье юноши, но это не так. Ни я, ни он не знаем, сколько ему лет. А Тот молчит.
Незер снова мотала головой, а потом принялась… хохотать.
Постепенно хохот перерос в настоящую истерику.
— Нет! Мой сын? Мой сын маленький… вот такой, — она показывала ребенка, которого держала у груди, — нет! Он не может быть взрослым юношей. У Тота есть еще воспитанник. Наверняка есть. Он скрывает ребенка ото всех, потому что это сын Сета!
Незер выкрикивала еще что-то бессвязное, рыдала, отталкивала пытавшегося успокоить ее Менеса, хваталась за голову… А потом горько расплакалась уже без истерики.
Менес понимал ее чувства, вернее, думал, что понимает. Родить ребенка, не ведая, что от бога тьмы, надеяться найти его, а потом вдруг узнать, что малыш, которого она столько искала, взрослый…
Менес гладил Незер по волосам, молча, поскольку не представлял, какими словами нужно успокаивать в таком случае.
Он вдруг понял, что ему наплевать, с кем и когда была эта юная женщина раньше, от кого родила своего сына. Неважно даже то, что его самого Незер не любит. Главное — любит он, и его любви хватит на двоих. Пока хватит, Незер должна оттаять, снова поверить в возможность счастья, а когда это произойдет, она полюбит Менеса.
Его захлестнула волна нежности. Прижавшись губами к ее виску, Менес принялся успокаивать:
— Все, все! Все прошло, все будет хорошо. Успокойся…
Постепенно губы спустились к глазам и щекам, чтобы осушить ее слезы, потом к губам… Сначала Незер вздрогнула и явно была готова дать отпор, но губы Менеса не были ни властными, ни напористыми, он лишь касался ее измученных уст. И Незер сдалась.
В прошлый раз Незер пришла к нему сама, была неистова, тогда Менес не задумывался почему, все казалось таким правильным и естественным — они вместе пережили приключение, это сблизило. Она совершенна физически и опытна в любви, он способен оценить это совершенство. Об остальном Менес тогда не думал. Теперь он знал правду, но это ничего не изменило.
