Теперь мысленно ахнул Менес. Нармер спасает его ценой гибели Незер. И хотя девчонка обманула его, скульптор не желал ее наказывать.
— Не знаю, кто украл, но анх оказался у Шеду, — рука Нармера указала на скупщика.
Тот заверещал:
— Ложь! Ложь!
Нармер изумленно поднял брови:
— Что ложь? То, что анх был у тебя?
Понимая, что попал в ловушку, Шеду замельтешил:
— Нет! Да!
— Ты обвиняешь Менеса в краже, но чего? Назови вещь, в краже которой ты его обвиняешь. Если это вот такой же анх, — Нармер поднял искусно выполненную копию из глины, — то объясни, как он оказался у тебя. Это очень заинтересует моего отца Гора.
Лицо Шеду покрылось красными пятнами, Тети отшатнулся от незадачливого приятеля, старательно делая вид, что вообще не знаком с ним, а толпа уже хохотала.
— Ну, так ты скажешь или признаешь, что Менес никогда ничего у тебя не крал, а обвинил ты его зря?
Шеду закивал:
— Не крал. Нет, ничего не крал.
Он то кивал, то мотал головой, то соглашался, то отрицал.
Нармер поднял руку, призывая к тишине, толпа послушно затихла.
— Ты, Шеду, признаешься, что зря обвинил скульптора Менеса в краже у тебя какой-то ценной вещи, так?
Шеду снова закивал, ведь Нармер больше не упоминал анх:
— Да, так.
— И немедленно выплатишь Менесу двести шетитов.
— За что?!
Юноша развел руками:
— За оскорбление. За то, что он провел ночь не дома, а под стражей. За то, что стоял вот тут и выслушивал твои ложные обвинения.
После каждого предложения толпа восторженно выла, Нармер делал знак, все замолкали, и он продолжал:
— Думаю, двести шетитов будет маловато… Но Менес не жадный, он согласен всего на триста.
Толпа взвыла от восторга, а Шеду от возмущения:
— Ты сказал двести!
— Ты торгуешься? — зеленые глаза юноши насмешливо блестели. — Сейчас будет четыреста.
— Хорошо, триста! — Шеду уже понял, что с Нармером лучше не связываться.
Но юноша сделал еще один подарок Менесу, он наклонился ближе к Шеду и сообщил тихо, чтобы никто, кроме него, не услышал:
— А анх у тебя забрал сам Гор. И за тобой проследит тоже. Не вздумай сделать что-то плохое Менесу, даже подумать о нем плохо. Понял?
Шеду снова кивал и кивал, сказать что-то из-за вдруг охватившей икоты бедолага не мог.
— Нармер, спасибо, ты меня спас, не то тесать бы мне камни в каменоломне.
— Ладно, чего уж там, — усмехнулся юноша.
— А что ты ему сказал? Из-за чего Шеду побледнел?
— Сказал, что ты под защитой Гора и что Гор сам забрал у него анх. Пойдем, Тот ждет. У него хорошее известие.
