Менес вскочил на ноги, торопясь на берег реки, чтобы с рассветом начать новый, как он ожидал, прекрасный день. Воспоминания о чудесной ночи заставляли его мечтать о следующей, многих таких же или еще лучше…
На берегу он приветствовал появление небесной колесницы Ра радостным криком, спугнувшим не только птиц, но и парочку крокодилов. Даже старый приятель, на сей раз не получивший своего цыпленка (зато рыбы оказалось в ведре целых три), укоризненно посмотрел на скульптора, недоумевая, чему можно радоваться. День как день…
Менес не стал таиться от приятеля, доверительно сообщив тому:
— Я встретил такую красотку!..
Крокодил медленно прикрыл глаза, словно принимая новость к сведенью, но это его мало удовлетворило. Пришлось добавить информации:
— А какая она любовница…
Рептилия развернулась и исчезла в прибрежных зарослях.
— Тебе не понять! — заорал ему вслед Менес и поспешил в мастерскую.
Возле входа его ждал Нармер, но смотрел юноша как-то странно. Это насторожило Менеса:
— Что, анх не тот? Или Гор остался недоволен?
— С анхом все в порядке. И Гора удалось убедить никого не наказывать. Менес, у тебя кто-то ночевал?
Скульптор невольно расплылся в улыбке:
— Да. Это была мечта. Нармер, я вас обязательно познакомлю. Она красотка, каких в Египте больше нет.
— Ты видел, когда она ушла?
— Нет. — Нармер насторожился, неужели Незер все-таки влипла в неприятности?
— Тогда прочти это, — юноша протянул учителю табличку с наспех нацарапанным текстом. — Похоже, мечта дорого тебе стоила.
Менес схватил табличку.
Текст на ней гласил:
«Менес, прости, я все верну, когда вернусь сама».
Написано неровно, явно в спешке, но рука уверенная, не ученическая. Мелькнула мысль, что девушка хорошо знает грамоту.
— Что она вернет?
Нармер пожал плечами:
— Не знаю, посмотри, что пропало.
Пропала часть золота из мешочка, который Менес предназначал для выкупа анха.
Скульптор никогда не ценил шетиты, с детства поняв, что всего можно лишиться в один миг, как и все приобрести. Его ужаснула не кража, а то, что Незер взяла тайно, и куда больше ее исчезновение. Менес готов был отдать все, скажи Незер хоть слово, зачем же брать тайно?! И где теперь ее искать?
Кажется, последнюю фразу он произнес вслух. Нармер поморщился:
— Зачем тебе какая-то воровка? Хорошо, что Гор не стал дознаваться, кто украл.
— Да, ты прав, ни к чему…
Но уверенности в голосе скульптора не было.
Как и толку в его работе, все валилось из рук, Менес был слишком рассеян, чтобы учить. На глаза попалась скульптурка, изображающая Незер в сладострастной позе, которую он лепил, когда девушка пришла в мастерскую. Наверняка Намер заметил.
