– Сдохнут? – переспросил Андрей.
– Вестимо, – ответил сурожанин. – Зима ноне лютая была. Да поди падеж продолжился.
– Какой падеж?
– Так в прошлом годе у татар мор случился. А скотина завсегда гибнет, когда мор.
– Какой мор? – внутренне холодея, спросил Андрей.
– Известно какой… черная смерть, – крестясь, сказал купец.
Андрея кинуло в жар, потом в холод. Чума!
Первой реакцией князя было – бежать, бежать, бежать. Вот только куда ты с ушкуя денешься? Срочно разворачиваться! К чертям Крым, к чертям фрягов, к чертям золото, к чертям серебро!
– Ты никак испугался? – сурожанин внимательно следил за меняющимися выражениями на лице князя.
– Да есть немного, – признался Андрей, пытаясь совладать с паническим страхом перед эпидемией.
С другой стороны, а собственно, чего бояться? Чума, насколько помнил Андрей – легочная пневмония. Болезнь протекает скоротечно и без медикаментозного лечения всегда заканчивается летальным исходом.
– Я думал, ты ведал про мор у татар, – продолжил москвич. – Хлеб-то я продал тебе по цене Таны…
– И что? – Андрей уже совладал со своими эмоциями и уже мог вполне здраво мыслить.
– Как что? – удивился москвич.
– При чем тут цена Таны?
– Ну, ты, княже, совсем ничего не понял? – усмехнулся предприимчивый купец, – Я тебе хлеб втридорога отдал!
– Ну, отдал, – безразлично пожал плечами Андрей. – Какая связь между мором и ценой на хлеб и продажей в рабство?
– Позволь, княже, я скажу, – поспешил вмешаться Лука Фомич. – Татары не только скот разводят. Хлеб растят еще. По весне посеют и уходят кочевать, а по осени возвращаются и собирают урожай. Знатный урожай у них, земля сама родит, сам-пятьдесят, бывало, собирают бусормане.
– Сколько? Сколько? – не поверил Андрей.
– Сам-пятьдесят, – повторил воевода. – А когда мор приходит, то убирать хлеб некому, оттого голод наступает, скотина падает. Вот и продают татары своих детей в рабство, больше девочек продают, они им ни к чему.
– Вот на хлеб и покупаю холопок, – подтвердил москвич. – За татарок хорошую цену дают. Наши девки намного дешевле стоят.
С паузка москвича, идущего следом за княжеским ушкуем, проводник татарин стал подавать знаки, размахивая руками и громко крича, чтобы ушкуй причаливал к берегу. Остальные корабли следом за Флагманским корабликом поворачивали к берегу. Паруса на корабликах спустили, гребцы сели на весла. Из всех кораблей лишь один ушкуй смог достаточно близко подойти к берегу, остальные кораблики встали на якорь. Лодки шныряли от кораблей к берегу, перевозя людей и припасы. В суматохе обустройства лагеря никто не заметил отсутствия проводника-татарина. Впрочем, проводник отсутствовал недолго, вскоре он уже принимал деятельное участие в приготовлении горячей пищи. Часть людей ночевали на кораблях, остальные устроились на берегу у костров. Покой отряда обеспечивали сторожи, менявшиеся каждые два часа. Самая первая вахта досталась Андрею. Увы, княжеское достоинство не освобождало Андрея от несения службы. На всякий случай Лука Фомич приказал всем спать в бронях и держать под рукой взведенные самострелы. Пушку зарядили картечью, на всякий случай.
