Номер 1410 Питер отлично знал. Это была большая, просторная комната, окнами выходившая на авеню Сент-Чарльз.
— Если я займу тысячу четыреста десятый, — вполне резонно спросил он, — сможете вы предложить что-либо еще тому джентльмену?
— Нет, мистер Макдермотт. У меня остался лишь небольшой «люкс» на пятом этаже, а этот джентльмен не хочет платить так дорого.
— В таком случае пусть он сегодня переночует в «люксе», а заплатит, как за обычную комнату, — отрезал Питер. — Утром переселите его. А пока я занимаю тысяча четыреста десятый — перевожу туда Уэллса из тысяча четыреста тридцать девятого. Пожалуйста, сейчас же направьте сюда посыльного с ключом.
— Одну минуту, мистер Макдермотт. — Если раньше голос клерка звучал безразлично, то теперь в нем появилась откровенная наглость. — Мистер Трент всегда придерживался той точки зрения, что…
— Сейчас речь идет о моей точке зрения, — оборвал его Питер. — И еще одно: перед уходом с дежурства оставьте записку сменщику и сообщите ему, чтобы утром он представил мне объяснение, почему мистер Уэллс был переведен в тысяча четыреста тридцать девятый номер. Можете, кстати, добавить: пусть поищет причину повесомее.
Он положил трубку и подмигнул Кристине.
5
— Вы, должно быть, просто лишились рассудка, — сказала герцогиня Кройдонская. — Окончательно и бесповоротно. — Разговор этот происходил в гостиной президентских апартаментов, куда герцогиня вернулась после того, как выпроводила Питера Макдермотта и плотно закрыла за ним дверь.
Герцог заерзал в своем кресле — он всегда чувствовал себя неуютно, когда жена отчитывала его.
— Да, чертовски нескладно получилось, дорогая. Телевизор был включен. Я ничего не слышал. Думал, что этот малый уже убрался, восвояси. — Он сделал большой глоток виски с содовой из стакана, который нетвердо держал в руке, и жалобно добавил: — Кроме того, я дьявольски расстроен всем случившимся.
— Нескладно получилось! Расстроен! — В голосе герцогини зазвучали необычные для нее истерические нотки. — Вы говорите так, будто это какая-то игра. Будто все, что случилось сегодня вечером, не может повлечь за собой краха…
— Я вовсе так не думаю. Знаю, что это очень серьезно. Чертовски серьезно! — съежившись в глубоком кожаном кресле, он казался жалким и маленьким — ни дать ни взять мышонок в котелке набекрень, которого так любят изображать английские карикатуристы.
— Я сделала все возможное, — с укором продолжала герцогиня, — все, на что была способна, чтобы после вашего неслыханного безрассудства создать видимость, будто мы оба преспокойно сидели весь вечер в отеле. Я даже придумала небольшую прогулку перед ужином на случай, если кто-либо заметил, как мы входили в отель. И вдруг вы с совершенно идиотским видом вваливаетесь и во всеуслышанье объявляете, что забыли сигареты в машине.
