Бедный, неуклюжий, с отметинами оспы, Амброз был уже достаточно взрослым и мог оставить мастерскую, но попросил у Хью разрешения поработать еще несколько месяцев, надеясь приобрести опыт, чтобы открыть собственное дело. Ему были поручены относительно простые задние части тела, где измерения легки и немногочисленны. Его кронциркули щекотали пажа, так что он хихикал, или кололи, приводя его в ярость. После нескольких подобных инцидентов Хью поручил Пьеру измерения сзади, а также спереди, где большая часть замеров уже была сделана. Сам Хью выполнял только замеры для шлема и латного ворота. Абдул занимался сложными замерами кистей и ступней, а Клемент, косоглазие которого не выправилось, замерял конечности пажа. К полудню в мастерской стало жарко. Паж устал от лежания, стояния и от дыхания пяти пар здоровых легких, при каждом выдохе насыщавших воздух ароматом обильного завтрака, приготовленного Марией с изрядной добавкой чеснока. Он немного побледнел и пожаловался, что задыхается и больше не в силах терпеть. В этот момент Абдул, которому тоже было жарко и утомительно наклоняться для измерения ступней, снял для удобства свой тюрбан. Паж увидел его череп и взвизгнул.
— Прошу прощения, молодой человек, — сказал Абдул, — я иногда забываю, как ужасно выглядит моя обнаженная голова.
— Немедленно накрой ее! Она мне будет сниться целую неделю!
Абдул вздохнул и обвязал голову. Пьер, которому следовало бы знать свое место, взглянул на пажа:
— Ты что, боишься шрамов, неженка? Шрамы Абдула — знаки чести!
— Заткнись, Пьер! — скомандовал Хью. — Из-за твоего глупого рыцарства я потеряю клиента.
— Ничего страшного, мастер Хью. У него добрая душа. Подойди сюда, юноша.
Пьер остановился у края помоста и взглянул вверх на клиента.
— Ты симпатичный крестьянин, юноша. Ты мог бы добиться успеха на службе у моего господина. Он не выносит безобразия ни в какой форме/ — Паж посмотрел на Абдула, который выглядел очень обиженным. — И у тебя очень ловкие руки. Я обязательно расскажу маршалу о тебе.
— Мне и здесь хорошо, сэр, — ответил Пьер.
— Маршал будет здесь завтра, — продолжал паж, обращаясь к Хью. — Пусть юноша прислуживает ему, но ни в коем случае не эти создания (это относилось к Клементу и Амброзу) и не этот ужасный турок. Когда у мальчика кончается срок работы, мастер Хью? Кто он?
Мария подошла к дверям мастерской с шестью маленькими чашами вина на небольшом деревянном подносе. Она слышала почти весь разговор. Глубокий необъяснимый инстинкт тайно подсказал что-то ее сердцу, и она сразу почувствовала близость огромной опасности и ужасного зла, как старая наседка чувствует без помощи ушей шаги кровопийцы-куницы.
