— Нет, Отче. То есть да, я солгал. Он сказал мне. Это драгоценное масло с длинным названием. Оно доставлено из Индии. Он сказал, что оно поправит ваше здоровье.
— А потом он сказал, чтобы ты не упоминал, что знаешь о моей болезни, правда?
— Да, это правда, — сконфуженно сказал Пьер.
— Ну, ничего, это маленькая ложь. Упомяни ее в следующей исповеди, но это не будет считаться грехом.
Он протянул руку, собираясь возложить ее на голову Пьера для благословения, но вдруг отвел руку. Пьер взглянул на него с некоторым испугом, потому что Миди часто благословлял его этим привычным движением, и теперь ему показалось, что он не заслуживает благословения из-за своей лжи. Миди мгновенно угадал его мысли, начертал крест над ним и благословил его столь пылко, что Пьер понял, что он прощен.
— Возможно, я болен сильнее, чем думают другие, — произнес каноник. — Хочешь позавтракать со мной?
Пьер вспыхнул от такой чести. Все соседи завидовали бы ему, если бы он мог сказать, что завтракал в монастыре.
— Я искренне хотел бы и благодарю вас за приглашение. Но отец берет меня за город сегодня и я должен спешить домой.
— За город? Зачем? — спросил Изамбар.
— Мы едем на его ферму. Арендатор не заплатил арендную плату.
— Ну что ж, тогда беги. Я надеюсь, я искренне надеюсь, что ты сможешь позавтракать со мной в другой раз.
— Я тоже надеюсь, Отче. Еще раз благодарю за приглашение.
После ухода мальчика каноник заметил:
— Я думаю, что моя надежда сильнее, чем его, Изамбар.
Судя по фамильярности обращения, Изамбар понял, что его наставник действительно очень взволнован.
Примерно через час Николь Хирург постучался в ворота монастыря и его сразу же проводили к канонику, который вернулся в свою келью.
— Неужели моя болезнь столь опасна, господин хирург, что вы не принесли масло лично?
— Я умоляю простить меня, Преподобный Отец. Я не знал, насколько я задержусь. Я был вызван к женщине, которая помешалась…
— Мне все известно о помешательстве бедной женщины и вашем лечении, господин Николь.
— А, значит Пьер благополучно доставил масло. Но он не должен был упоминать о состоянии моего пациента. Это неэтично. Надеюсь, это все, что он сказал.
— Я никогда не встречал мальчика, менее склонного к сплетням.
— Хорошо, хорошо, Преподобный Отец. А теперь не будете ли вы так снисходительны и не покажете ли мне свою грудь?
Каноник расстегнул одежду. Доктор отвел в сторону полы его рясы с помощью маленького полированного жезла. Этот жезл он использовал во время сложных хирургических операций, чтобы указывать области, которые следует вырезать.
