в Калифорнии. (Даже паровоз, стоящий во дворе здания Walt Disney Company, представляет собой лишь уменьшенную копию реального в масштабе один к восьми.)
Ничто из вышеперечисленного не представляло особой ценности для Лассетера. Самое главное, что принес ему успех, — это свобода. Создав новый жанр кино с коллегами по Pixar, он смог делать те фильмы, которые хотел, и к разговору с Disney он возвращался уже на новых, своих условиях.
Задачей Лассетера в то утро в Анахайме было воодушевить публику состоявшейся сделкой и будущими фильмами студии, которыми станут «Тачки» и «Рататуй». Игер в своем выступлении уже подразнил публику, слегка запутав ее: он начал представлять Лассетера, а затем сменил тему. Когда Игер хорошенько подготовил зрителей к выходу режиссера на сцену, на Лассетера обрушился настоящий шквал аплодисментов и визгов восторга при первых звуках титульной песни «Истории игрушек» и «История игрушек — 2» — You’ve Got a Friend in Me («Я твой хороший друг»).
Когда Лассетер произносит речь на сцене со своей безудержной жестикуляцией и свободной манерой держаться, кажется, будто он наполняет собой все пространство. Его интонации, несмотря на слегка гнусавый выговор, всегда теплые и располагающие.
— Для встречи с акционерами компании Disney, сказала мне жена, тебе следовало бы приодеться, Джон, — начал он. — И я надел черные кеды.
Толпа дружно рассмеялась и одарила его очередной порцией аплодисментов.
Он вспоминал свои дни в старших классах школы, когда после обеда мчался домой, чтобы успеть посмотреть «Багз Банни»[8] на одиннадцатом канале. Рассказывал о том, как наткнулся на книгу Боба Томаса «Искусство анимации»[9] и осознал, что есть люди, которые зарабатывают себе на жизнь, рисуя мультики. «Именно этим я и хотел бы заниматься», — сказал он.
Он мысленно возвращался в те времена, когда работал гидом в «Джангл Круз», и владельцы аттракциона наспех сочиняли всякие банальные шутки, чтобы как-то разнообразить шоу. Когда-то он сказал друзьям, что опыт заставил его выбраться из своей скорлупы и подарил уверенность в общении. Очевидно, это так и было.
— Знаете, моя любимая шутка — та, про туземцев, помните, которые оказались на Северном полюсе вместе с носорогом? Подходишь к ним и говоришь: «О, да это же знаменитое племя хонтас! О них долгое время никто не слышал. Ой, смотрите-ка, носорог что-то задумал... он же спихивает их с Земли! Держитесь! Куда же вы? Подождите! Пока, хонтас! Пока-хонтас
