Прислушиваясь и запоминая разговор братьев, Федя все собирался рассказать отцу о найденном Николаем самородке, но, часто теряя сознание, сам подолгу бредил.
Он видел себя в шурфе и чувствовал, как его ноги заваливает холодным градом. Вздрогнув от холода, он пришел в сознание. Рядом стоял отец и, навалившись на полок, холодными руками держал его за ноги. — «Старик, — думает Федя, — красные усы выросли, и рот не закрывается».
— Умерли! — кричит отец. — Убрать надо, тут живые люди лежат.
Федя слышал, как с полка стаскивали Николая и Никифора.
«Куда это их?» — старался понять мальчик, но мысли снова путались, и он падал, все глубже падал в ночь…
…Прошли еще три мучительных часа. В забое прибавилось еще около двух аршин.
Валентина сменял Еремей, Еремея сменял Михаил. Вставая на работу, они с трудом поднимали своих людей. Шахтеры не отказывались, но и поднять их было нелегко. Казалось, люди совсем перестали соображать. Приподнявшись, они еще долго сидели на полках, часто, прерывисто дыша и глядя затуманенным взглядом в черное пространство. Потом тяжело опускались по пояс в холодную воду и, словно на смерть, брели в забой.
После очередной смены Валентин лег на полок и не успел еще отдышаться, как его потянули за ноги.
«Почему так скоро? Неужели пришла очередь?» — с трудом поднимаясь, спрашивал себя Валентин. Около полка стоял Еремей. Разинув рот, он смотрел на Валентина безумными глазами и испуганно манил к себе. Когда тот поднялся, Еремей взвыл диким голосом:
— Ба-арий! Ба-а-рий!..
— Барий! Барий! — подхватили вернувшиеся шахтеры, затем сразу наступила могильная тишина. Все поняли, что забой уперся в черный, крепкий, как гранит, пласт камня.
«Значит, вся работа была ни к чему, и спасения больше ждать неоткуда», — мелькнуло в сознании Валентина. Впрочем, он тут же отогнал эту мысль.
— А-а-а! — послышалось на полках. — Все. Конец! Пропадать теперь осталось…
Шатаясь, Валентин спустился в воду.
— Этого не может быть, товарищи! Неправда это! — закричал он изо всех сил. — Не надо сдаваться. Мы вырвемся, все равно вырвемся! — И этот призыв прозвучал, как приказ командира в самый тяжелый момент боя. — Вон там, в заброшенном забое динамит лежит и шнуры.
Потерявшие всякую надежду на спасение, шахтеры снова оживились. Шум стих, только на некоторых полках слышались стоны раненых.
Валентин взял буры и повел в забой тройку и Спиридона. Решили бурить скважину попарно, попеременно: одному держать бур, другому бить молотком.
