Таргитай с сожалением отряхнул меч, но красные капли исчезли сами, словно их вобрал металл. Олег уже поднимал Мрака, глаза от сраженных пугливо отводил. Мрак сказал брезгливо:
— Доигрались… Ишь, две шестерки выпало! Зато мне выпало два крепких дурня за спиной. С мечами.
Мрак валился так, что едва не вогнал Олега в землю вместе с плитой. Рядом грохнуло, звякнуло, а когда рассеялась пыль, Таргитай уже стоял в темном проеме, кривился и щупал плечо. Между пальцами выступила кровь, под ногами лежали сорванные с петлями ворота. Изнутри тянуло могильным холодом, сыростью.
— Туда, — прохрипел Мрак. — Чего встали? Что не родится, то и не мрет.
— Ну да, — ответил Олег зябким голосом. — Жизнь дает лишь Род, а отнимает всякая гадина!
Таргитай исчез в полутьме, Олег и Мрак шагнули и очутились словно на дне круглого колодца. Узкая каменная лестница без перил лепилась к стене, взбиралась по спирали вверх, куда не достигал свет из дверного проема. Колодец был заполнен запахами гари, ароматом смолы, словно наверху, не довольствуясь солнцем, жгли факелы.
— Хозяева на самой крыше, — проговорил Таргитай стонуще. — А ежели бы мы свалились на крышу, то те оказались бы в подвале… Почему так всегда?
Он поставил раненую ногу на первую ступеньку, с тоской глядел вверх. Мрак высвободился из рук волхва, уперся в шероховатый камень стены.
— Таргитай у нас просто герой.
— Здорово дрался, — кивнул Олег. — С мечом бога войны!
— Да нет, просто чем ленивее человек, тем больше каждый его шаг похож на подвиг…
Он медленно потащился наверх, цепляясь за стену и подтягивая себя со ступеньки на ступеньку. Олег побелел, зеленые глаза не отрывались от узкой, всего в длину меча лестницы.
— Тарху тяжко взбираться, только на печь влезает в охотку, но я — волхв, мне надлежит зреть грядущее… Каково катиться с самого верха?
Оба оставались теми же, кого изгнали из Леса: одного — за лень, другого — за трусость, и Мрак буркнул, не поворачивая головы:
— Для этого надо еще получить в зубы.
Таргитай и Олег волоклись следом, как две козы на веревках. Таргитай спотыкался и падал на четвереньки: подводили раненые ноги. Олег пугливо бормотал заклятия. Мрак раздраженно бросил:
— Нишкни! Вдруг вся башня провалится до преисподней?
Сзади звучно хрястнуло — Таргитай дотесывает лбом выступы стены, а голос волхва был жалобный, как у придавленной деревом козы:
— Мрак… что проку от моих заклятий?
— Тогда молчал бы.
— Боязно…
Остановившись отдышаться, Мрак повернул залитое кровью и потом лицо, жгучие черные глаза пронзили волхва насквозь.
