До восемнадцатого дня рождения оставалось несколько месяцев, но Шайори не хотела ждать. Да и в Токио было много мест, где никто не станет спрашивать возраст, если платишь наличкой. Главное – сделать татуировку так, чтобы отец на этот раз не заметил, никто не заметил, если она не захочет показать сама.
– Никто, говоришь? – спросил нетрезвый мастер, от которого сильно пахло потом и чесноком.
Шайори кивнула и покосилась в сторону друзей мастера – пара немолодых гомосексуалистов, забившихся в дальний угол, шушукаясь в полумраке о чем-то своем. «Хорошо, что я не могу видеть деталей», – подумала Шайори, изучая затертую сальными руками брошюру с татуировками, которые могли сделать в этом салоне. Шайори была нужна только одна – нейронная татуировка любви. В брошюре предлагалось два вида рисунка: сердце и бутон розы. Сердце при активации пульсировало, роза распускалась. Пока Шайори пыталась определиться, нетрезвый мастер перекинулся с друзьями в темном углу парой сальных фраз об их общем друге, из которых Шайори поняла, что мастер тоже гомосексуалист. Потом они заговорили о Шайори в третьем лице, словно ее и не было здесь.
– Хочет тату любви?
– И чтобы никто не видел?
– А деньги-то у нее есть?
– Зачем же тогда прятать тату?
– Ну пусть тогда сбреет волосы. Интегрируешь модуль ей на череп. Потом спрячет все это под прической.
– Или можно на ягодицу.
– Или на ступню.
– Или…
– Эй! – разозлилась Шайори.
Гомосексуалисты смолкли.
– Выбрала рисунок? – спросил нетрезвый мастер.
Шайори протянула ему рисунок розы. Мастер хмыкнул, окинул Шайори безразличным взглядом.
– И куда интегрировать? – спросил он.
– Пока не решила, но только волосы сбривать точно не буду.
– Я разве говорил что-то о волосах?
– Они говорили, – Шайори ткнула пальцем в сторону пары гомосексуалистов.
– Так иди тогда к ним. Пусть они делают тебе татуировку! – разозлился нетрезвый мастер и пресно, с вернувшимся безразличием предложил интегрировать любовь на ягодицу.
– А может, на ступню? – спросила Шайори.
– Любовь на ступню?! – заржали гомосексуалисты.
Мастер молчал.
– На ступню можно? – спросила Шайори.
– Можно и на ступню, – пожал он плечами. – Только интегрировать придется глубже, чтобы не повредился при ходьбе жидкий модуль. Да и то нет гарантии, что он не будет включаться произвольно… В общем, если на ступню, то чем глубже, тем лучше.
– Это больно?
– Все нейронные тату больно, – он указал на оставшийся от удаленного бунта шрам на лодыжке Шайори. – Что у тебя там было раньше?
