Вряд ли директор газеты обладал такой властью, однако он был уроженцем Плутона, а значит, у него имелись связи с собратьями. Может, ему бы и не удалось претворить в жизнь свою угрозу, но лишить Воронцова работы – вполне в его силах. Значит, нельзя перечить, если он не хочет оказаться на улице, а впоследствии – в местах не столь отдаленных, как «злостный тунеядец». Надо кивать, со всем соглашаться, напустить на себя убитый и виноватый вид – и делать все, что скажет шеф.
Когда поток криков схлынул и Олега отпустили, он неожиданно для себя осознал, что уже не боится начальства так, как прежде, а его мысли занимает лишь одна мысль: мне нужен нарк, и – немедленно!
Сам не свой, какой-то погруженный в себя, глубинно-новый, Воронцов сел на рабочее место и стал делать то, за что ему платили мизерную зарплату. Делать механически, но правильно…
Вернувшись домой, он первым делом набрал номер Константина и попросил его прийти. Полчаса ожидания растянулись до полугода, но вот, наконец, в дверь позвонили…
…– Вообще это на меня не похоже, – словно извиняясь, сказал Олег.
– Можешь не оправдываться. – Переступая порог квартиры, Константин улыбался. – Я на своем веку повидал многих «начинающих», и все они отчего-то очень сильно стеснялись своего естественного желания.
– Естественного?
– Ну конечно! Стремление к Истине, к Ответу, к Высшему – разве не это отличает людей разумных от дриопитеков? Желание достичь Предела, открыть для себя пассионарность бытия!
Когда Привольнов разделся и переобулся, они прошли в комнату. Константин как обычно задвинул шторы и вынул из кармана инжектор. Воронцов взял предмет подрагивающими руками.
– Да что ты его рассматриваешь? Давай, вжарь! – улыбаясь еще шире, произнес Привольнов.
Олег выглядел немного неуверенным.
– А ты?
– Я пока подожду, послежу за тобой. А то в прошлый раз ты смылся из квартиры – я ничего не смог сделать: был еще в Том Мире.
– Но я же не понимал, что делаю, ты сам говорил…
– Все верно. Поэтому я лучше побуду тут. Ну же, не бойся, – видя сомнения друга, подбодрил его Константин.
Олег вставил конец инжектора в ухо и нажал кнопку…
…В этот раз перемещение происходило быстрее и менее болезненно. Холод и темнота вновь присутствовали, но они не испугали Олега. Желание испытать чувство полета над грешным земным миром, ощущение эйфории на фоне серости жизни было сильнее, чем все опасности – которых, как помнил Воронцов, вовсе нет. Это если верить словам Константина, а на самом деле… Олега не интересовало, что – на самом деле. Он жаждал нарка, он не мог без «средства», а все прочее отступало на второй план – и еще дальше.
