Рудин сжал кулаки и отвернулся от окна, обратив взгляд на вжавшегося в стул Кочепыгова. Сморчок… Сколько ему? Двадцать – двадцать два. И он уже прогнил весь, изнутри и снаружи, упал в омут вседозволенности, нарушил непоколебимые моральные законы, начав распространять эти… штуки.
– Зачем ты это делал? – еле сдерживая злость, процедил Рудин.
– Мне нужны были деньги. Мои родители умерли, когда я был маленький, – подследственный начал говорить давно заученные фразы: не в первый раз он оказывался здесь. Но почему его до сих пор не арестовали? Как ему удавалось избегать наказания? – Я отродясь не знал, что такое беззаботное существование, – между тем, продолжал Кочепыгов. – Мне надо было как-то вертеться, выживать…
– Но не таким же способом! – в гневе закричал Рудин.
Парень замолчал, то ли испугавшись, то ли прекрасно сымитировав испуг.
– Хорошо, – с трудом успокоившись, сказал следователь. Главное, не думать, что такие… типы, как этот, переводят жизнь на шлак, превращают сказку, ставшую реальностью, в нечто чёрное и беспросветное. Главное, держаться… – Начнём с начала. Итак, кто продал тебе вещь?..
Подвальное помещение тонуло в полумраке, лишь неверный свет пары висевших на проводах ламп позволял кое-как разглядеть лица собравшихся. Они были мрачные и сосредоточенные – ещё бы, ведь сейчас решалась судьба Организации.
– Наверняка вам известно, что они взяли Шестого. – Первый сделал паузу, обвёл взглядом присутствующих – все с интересом ждали, что их «вождь» скажет дальше, – а затем продолжил: – Один из самых активных наших сторонников попался на сделке. Подосланный казачок договорился купить вещь, и как только она оказалась у него в руках, ворвались менты и скрутили Шестого. Сейчас ему светит несколько лет – в лучшем случае. Каковы наши действия?
– Я думаю, как и раньше, – взял слово Второй, – мы должны вызволить его.
– Мы не всесильны. Кроме того, у Рудина, который ведёт дело, уже возникли подозрения. Он может до чего-нибудь докопаться, если начнёт рыть в этом направлении.
– Что же ты предлагаешь? – подал голос Пятый. – Устранить Шестого?
– Или Рудина? – добавил Четвёртый.
Первый замолчал, обдумывая последнее предложение. Как соблазнительно – устранить препону и освободить пленника. Но как опасно!.. Кроме того, они ведь не убийцы, хотя кое-кто считал, что члены Организации намного хуже представителей этой сгинувшей в пучине времён профессии.
– Устроим вылазку, – вступила в разговор Седьмая. – Нас много. Соберёмся, и когда Шестого будут перевозить…
