Внутри все горело. Неистовое жжение заполнило его всего. Гнев рвался наружу в жажде поглотить всё, что было в поле зрения. Сделав шаг в сторону, он вонзил меч прямо в живот очередного противника, почти перерубая его пополам. Даже не видя, а только чувствуя рядом ещё кого-то, он с разворота вогнал оружие тому в шею и резко рванул вверх. Скрежет кости и звук рвущейся плоти, никак не повлиял на него, разве что раззадорил ещё сильнее.
Вокруг была только кровь. И чем больше он её видел, тем более неистовым он становился. Любой, кто оказывался рядом, тут же получал несколько стремительных и смертельных ран.
Почти четвертовав ближайшего противника он с диким криком бросился к следующему, раздробив ему череп ударом эфеса и повалив на землю вогнал оба меча ему прямо в глазницы.
Он двигался как смертельный вихрь, оставляя вокруг себя только кровавые брызги, что вспыхивали как хищные цветы, и обезображенные тела, что падали к его ногам.
Чем больше он вымещал свою злость и ярость, тем больше крови он видел. А чем больше крови, тем больше ярость. Это был порочный круг безумия, который окутал его всего, не желая выпускать из своего кокона.
Когда вокруг Аккеса закончились цели, он, тяжело дыша, наконец, остановился… ему потребовалось всего три вдоха, дабы прийти в себя и осознать то, что он стоит среди десятка мёртвых тел, а всё вокруг залито кровью… и тишиной…
Все: и нападающие, и обороняющиеся — остановились и с ужасом смотрели на тяжело дышавшего монстра. Вся битва прекратилась, и даже старейшины уже обдумывали не то, как друг друга убить, а как бы спастись. Потому что ещё минуту назад было ощущение, что к утру не выживет никто. Что это чудовище перебьёт всех, даже женщин и детей…
Лекамир стоял с выражением глубокого потрясения на лице и, похоже, впервые действительно осознал, насколько опасен может быть Аккес, и вспоминал всё то, чем мог его действительно разозлить. Одновременно с этим он пытался придумать способ вывести отсюда людей как можно быстрее.
Риана, замерев, смотрела только на Аккеса, не замечая никого вокруг. В этот момент любой мог бы к ней подойти и перерезать горло — она бы и не заметила. Жрица впервые видела подобную беспощадность. То, с чем она лично сталкивалась, когда Аккес на неё нападал, и в сравнение не шло с тем, что она только что увидела.
Аккес же, приходя в себя, начал в полной мере понимать, что натворил. Он опять потерял контроль. Стянув с лица маску, он уронил её на землю, с ужасом осматривая мёртвые тела у своих ног. Все они лежали, орошая кровью землю. Сложно было сказать, сколько всего тел, так как некоторые были порублены на части. А у одного вообще была раздроблена голова. Отчаянье накрыло его. Он не имел права допускать такого. Он ведь обещал себе…
