Но он продолжал, замерев, сидеть на месте, удивлённо её рассматривая. Неужели она не боится к нему подойти? И где носит этого железного болвана, который охраняет её, как цепной пёс?
Зика, между тем, чувствовала всё большее смущение, протягивая похлёбку человеку, который молча продолжал на неё смотреть и, похоже, не собирался ничего брать.
— Это… ужин, — начала она лепетать. — Я приготовила… чтобы поесть.
Аккес, наконец, убрал кинжал и взял протянутую миску, понятия не имея, что ему делать. Он не хотел её спугнуть или обидеть и в то же время был удивлён, что она с ним вообще заговорила.
— Зика! — наконец послышался встревоженный голос её персонального сторожа.
Девушка вздрогнула, а потом, виновато улыбнувшись, прошептала:
— Приятного аппетита… и спасибо, что нас всех спас. — После чего, развернувшись, побежала обратно к костру, у которого сидели все остальные.
Аккес продолжал растерянно смотреть ей вслед и увидел, как рыцарь стал что-то сердито ей выговаривать. Скорее всего, напоминал девушке, с каким чудовищем она только что говорила. Что ж, это всё правда, но он никогда бы ничего ей не сделал.
Посмотрев опять на миску, он вдохнул аромат, но всё не решался съесть. Не потому, что боялся, что туда положили что-то несъедобное. Ему доставляло удовольствие даже просто смотреть на это проявление заботы, пусть это всего лишь вежливость.
— Никогда не видел у тебя такого выражения лица, — послышался голос Эгранта. Он стоял рядом, держа в руке такую же миску, но уже наполовину пустую. — Ты будешь есть? А то я не против добавки.
Аккес, не поднимая на него взгляда, продолжал смотреть на похлёбку в своей руке.
— Скажи, ты же знаешь, кто она, да?
— О чём ты? — беззаботно пожал плечами Эгрант, очередной раз отхлёбывая от своей порции.
Аккес, наконец, посмотрел на него, сурово нахмурившись.
— Не притворяйся. Уж ты в таком разбираешься. Ответь просто — это она?
Эгрант загадочно усмехнулся и, обернувшись, посмотрел на суетливо мельтешащую Зику, которая, как всегда, старалась сделать так, чтобы всем остальным было комфортно и хорошо. Милое дитя.
— Если ты спрашиваешь, является ли Зика твоей сестрой, то да. Это её перерождённая жизнь. И ведь даже похожа немного. — Он опять посмотрел на Аккеса, широко улыбаясь. — Не удивительно, что ты сразу её узнал.
Аккес опять посмотрел на девушку и улыбнулся. И была в этой улыбке некая надежда и грусть, а ещё чуть-чуть счастья, от которого впервые за долгое время улыбка тронула не только его губы, но и отразилась в глазах.
