— Грубо. Чертовски грубо, — уравновешенно заметил Билл Напьер. — В сущности, жестоко. Или это просто глупость?
— Не говорите со мной так, мой мальчик! — Вот сейчас Элоиза действительно топнула своей обтянутой сапогом ножкой.
— Я с вами буду говорить именно так, моя девочка. И вы будете слушать! Если бы вы имели со мной родственные связи и ездили бы таким образом, как сейчас, я снял бы вас с лошади и перебросил через колено, прежде чем вы успели бы попросить прощения.
Я видела, как краска разгоралась уже на подбородке Элоизы.
— Проклинаю вас, проклинаю вас, проклинаю вас! Как вы смеете? Неужели вы не знаете, кто я?
— Да, действительно. Испорченное и избалованное дитя. Кроме того, если я еще раз увижу, что вы катаетесь верхом так же, как сейчас, я лично сделаю то, что давно должен бы сделать ваш отец.
— А если вы еще раз притащите эту глупую машину сюда опять во время охоты и испортите превосходное классическое убийство, тогда я прикажу, чтобы вас арестовали!
Билл Напьер вдруг улыбнулся:
— Бедняжка! А лиса убежала? Не так ли?
— Да. И вы в этом виноваты.
— Рад слышать это.
— Вы испортили гон. А это вовсе не смешно.
— Я уверен, лиса думает так же. Сейчас бежит где-нибудь впереди. А в это время и в любое другое время на этом животном надо ездить должным образом, — сказал он довольно дружелюбно и с юмором, как бы ставя точку в разговоре. И добавил, держа Неро под уздцы: — Помните, я всегда держу свое слово.
Элоиза поджала свои полные губки, но ничего не ответила. Я подумала, что Билл Напьер собирается войти в историю Пенфорда как единственный, кто смог поставить Элоизу на место. Но я должна была лучше знать ее.
Она протянула руки, чтобы взяться за луку седла, решила я. Но вместо этого она занесла свой хлыст и со всего размаху опустила его на лицо Билла, все еще державшего поводья.
Дальше все происходило стремительно. Резкий с треском удар кнута заставил Неро встать на дыбы. Я увидела, как Билл крепкой рукой удерживает поводья. Он резко вскинул вторую руку и схватил Элоизу за талию.
— Подержи его секунду. — Билл протянул мне поводья и ловким движением поставил ногу на край корыта и резко перебросил Элоизу через колено. Я услышала свист кнута — два, три, четыре, пять, может, больше раз. Я почти ждала, что от этого звука стены Пенфорда содрогнутся подобно стенам иерихонским. Я заткнула уши, надеясь, что смогу так закрыть их, чтобы не слышать криков посрамленной всадницы.
Потом совершенно спокойно Билл поставил ее на ноги.
