Остановились у сосны с открытой смоляной засекой.
— Смотри, как напряглась, — восхитился он, — сплошные сгустки мышц.
— Да ну-у… — скептически протянула спутница. — Это скорее ребра торчат. Скинула одежду старуха и обнажила свою худобу.
Повеяло холодком ссоры. Вот и руки отчужденно разошлись и взгляды оттолкнулись.
Стоит она перед ним, гордо вздернув худенькие плечи, вся такая маленькая, хрупкая, смотрит снизу вверх. В глазах вызов и ершистая непокорность… А руки, опавшие вдоль тела, опоры ищут в растерянности и смятении…
«Что он без нее, что она без него», — услышал он свой голос и, улыбнувшись непримиримому взгляду, подхватил ее на руки и закружил в шалом порыве… Тонкие руки нашли опору, обвились вокруг его шеи. А светлые волосы разметались. Как на ветру…
СКАЗКА ЖИЗНИ
Заучено. Утверждено. Проверено бесчисленным опытом прозревших: «Любовь слепа!»
И случись ей ненароком объявиться среди зрячих — ну они ей очки вправлять: «Опомнись! Разве ты не видишь, какое там и то, и это?!»
А Любовь посмотрит-посмотрит на «то и это», и под взглядом ее всемогущим все становится таким, как видит она, слепая…
Оглянется Любовь на зрячих и вздохнет жалостливо: «Бедненькие, сколько ж вас, несчастных, страдает еще зрением нормальным…»
РОДНОЙ ГОЛОС
Черный телефон равнодушно молчал, точно сверившийся в клубок сытый котенок, дремавший свои сладкие сны.
Мне было одиноко, и я несколько раз порывался будить его. Холодная трубка тянула свое ознобистое: «Ну-у-у-у-у?» Диск, нехотя уступая пальцу, урчал, все больше раздражаясь: «Отстань! Отста-ань! Отста-а-ань!»
И я отставал, в нерешительности опуская трубку.
Но одиночество неотступно подкатывало к сердцу неясной тревогой, и рука снова тянулась к телефону. И когда я все-таки одолел его последнее «отстань», трубка впервые подала слабую надежду безучастным: «Жди-и-и… Жди-и-и…» И чем дольше она мне это тянула, тем летучее становились последние крохи надежды. И я почти физически ощущал склепную пустоту комнаты, где в ту минуту раздавался пущенный мною сигнал, сам мертвея душой…
Но вдруг теплом дохнуло из трубки: «Я слушаю…» И словно щекою к щеке прислонился…
Телефонная трубка обрела тепло кожи — в ней жил родной голос…
ПОЛОМКА
Поехал с невестой в город за обручальными кольцами на своем мотоцикле, а техника посреди дороги отказала. Начал возиться в моторе. Невеста ходила вокруг, подшучивала над горе-механиком. Поломка оказалась серьезной, минуты в получасы складывались. Мотоцикл молчал, а подруга заводиться стала… Да и сам не каменный: тут не ладится, а она под руку… Отреагировал соответственно. Разозлилась, ушла домой пешком.
